Гай недоверчиво пожал плечами.
– Его, наверное, тоже опоили отравленным вином.
– Нет, просто вас пронесли через секретный ход. А вот меня действительно опоили, как и вас. – При воспоминании о том, как она лежала обнаженной в объятиях Гая, щеки Клаудии залил румянец. Усилием воли она заставила себя вспомнить, где находится. – Этим утром я проникла в тот же тайный проход и подслушала разговор моего дяди с епископом Жерменом. Дядя затеял весь заговор, потому что решил, что вы передумали покупать Холфорд. Тогда он придумал план, как заставить вас заплатить – и даже больше, чем было договорено. Епископ Жермен хочет втереться к вам в доверие, настаивая на необходимости свадьбы, но предлагая для безопасности отдать все свадебные дары на хранение в монастырь. На следующий после свадьбы день ваши люди найдут вас мертвым – и улики будут указывать на то, что убила вас я. А мой дядя и епископ поделят золото пополам.
Клаудия ожидала, что Гай ужаснется, услышав о намерениях Лонсдейла, однако вместо этого он улыбнулся – жесткой, лишенной всякого тепла улыбкой.
– Вы хорошо умеете рассказывать сказки, леди. Неужели вы считаете меня настолько легковерным, чтобы поверить в эту чушь?
– Но это правда! – чуть не плача, воскликнула Клаудия, но выражение лица Гая не смягчилось. Бесполезно рассказывать ему дальше, это только пустая трата времени. После всего случившегося он никогда ей не по-верит – и Клаудия не могла его в этом упрекать. Однако есть одна вещь, от которой он не сможет так же легко отмахнуться.
– Епископ сам составил брачный договор, и с его подписью он приобретает законную силу. Пока существует этот контракт, церковь не позволит вам вступить в другой брак. Даже если вы сегодня убежите, дядя все равно подаст церковным властям петицию, и вам придется забыть о желании иметь наследника, пока вы ему не заплатите. Шантаж богатого человека с помощью первоначального брачного договора – достаточно распространен, а на этом к тому же будет стоять печать епископа. Но если вы возьмете меня с собой, я поклянусь перед любым священником, хоть перед самим королем, что мой дядя заманил вас в ловушку. Если свидетелями выступим мы оба, контракт будет аннулирован.
Гай скользнул взглядом по дверному проему, затем вновь повернулся к девушке.
– Мне трудно поверить, что вы хотите предать собственного родственника. Я уверен, что ваш дядя отдаст вам какую-нибудь часть из моего золота, если вы будете молчать.
– Он отдаст меня на растерзание вашим людям! – выпалив это, Клаудия закусила губу. Если доводы разума не действуют на Гая, то эмоции помогут еще меньше. Она глубоко вздохнула. – Отныне у меня только один родственник – мой брат Данте. Последний раз он написал мне из Лондона почти год назад, но я уверена, если я разыщу его, он поможет мне.
– Мне казалось, у вас два брата. Почему вы хотите разыскивать именно его? Почему вы забыли о другом?
– Мой старший брат умер много лет назад. Кроме Данте, у меня никого нет. – Клаудия опустила глаза. Если Гай узнает, как звали этого брата, ей придется отказаться от последней надежды. Она заторопилась, стремясь опередить новые вопросы насчет Роберто. – Если вы поможете мне бежать, я смогу нанять отряд ваших людей, чтобы они сопровождали меня, пока я ищу Данте. У меня есть ожерелье, доставшееся мне от матери, в Лондоне я смогу продать его и заплатить вам. Я думаю, его хватит и на то, чтобы компенсировать вам все беды, причиненные моим дядей. Вы сможете быстро освободиться от меня и опровергнуть обвинения, которые выдвинет против вас дядя. Это самый простой способ избавиться от меня.
– Нет, не самый, – задумчиво произнес Гай, скрещивая руки на груди. – Все проблемы, связанные с вами, исчезнут, когда вы умрете.
Клаудия испуганно попятилась, хотя и сомневалась, что Гай намерен выполнить угрозу. Он просто хочет запугать ее. Разве нет?
Гай продолжал, уже более решительным тоном:
– Если я обнаружу, что…
Внезапно на пол между ними упала тень.
– Нет! – вскрикнул Гай и бросился вперед.
Решив, что он нападает на нее, Клаудия в испуге попыталась увернуться, однако не успела пошевелиться, как страшный удар обрушился ей на голову. Перед глазами ее проплыло встревоженное лицо Гая, и затем все покрыла черная пелена.
– Господи! Ты чуть не размозжил ей голову!
– Я уже дважды принес свои извинения, барон. Я ходил проследить за ночной стражей, а когда вернулся, она стояла спиной ко мне в дверях. Я знал, что вы увидели меня, и ошибочно принял ваши слова за приказ убить ее. Если бы вы не закричали в последний момент, она бы уже была мертва. Ей повезло – я ударил ее плоской стороной меча.
– Я хотел всего лишь напугать ее, а вовсе не убивать!
– Я понимаю, но вскоре вы, возможно, пожалеете, что остановили меня. Она для нас – мертвый груз. Ей придется связать руки, но как тогда вы с ней вдвоем сможете перебраться через стену? Что касается меня, я бы просто сбросил ее со стены на ту сторону. Никто в это время ночи не услышит шум падающего тела.
Клаудия пришла в себя как раз вовремя, чтобы услышать это жестокое предложение. Голос, произнесший его, показался ей знакомым. Ей понадобилось некоторое время, чтобы стряхнуть туман, заволакивающий сознание, и понять, что она лежит на полу на верхнем этаже одной из привратных башен замка. Затем глаза ее широко раскрылись от ужаса – она поняла, кого собирались сбросить со стены.
– Я не хочу проливать кровь женщины. И кроме того – что, если она придет в себя, пока мы будем нести ее вниз? Ее крики поднимут на ноги весь гарнизон.
– Не будет никаких криков – сперва я перережу ей горло, – последовал спокойный ответ.
Руки Клаудии инстинктивно поднялись к шее.
– Черт возьми! – с неудовольствием произнес убийца. – Она пришла в себя.
Закутанная в плащ фигура склонилась над ней. Клаудия с трудом поднялась, прислонившись к стене, и в этот момент облака, закрывавшие луну, исчезли с небосвода. Первым намерением Клаудии было броситься бежать, но то, что предстало перед ней в лунном свете, заставило ее застыть от изумления.