– О чем задумалась, малышка? – Заключив Клаудию в объятия, Гай повелительно кивнул Леноре. – Леди будет ждать тебя в ее покоях. Сейчас ты свободна.
Ленора присела в реверансе, склонив голову, чтобы скрыть улыбку.
– Слушаюсь, милорд.
– Ч-что… что вы делаете здесь? – спросила Клаудия, все еще не придя в себя от изумления после его неожиданного появления.
Забрав у нее ведро и поставив его на землю, Гай увлек Клаудию в укромный уголок, образованный изгородью и склоненными ветвями дерева. Улыбнувшись своей широкой белозубой улыбкой, он положил руки ей на талию, и тела их тесно прижались друг к другу.
– Поджидаю любимую, конечно же.
Эти слова, произнесенные столь нежно, как будто он в первый раз признавался ей в любви, заставили Клаудию затрепетать от счастья. Гай крепче сжал объятия и наклонил голову для поцелуя. Сперва Клаудия слабо сопротивлялась – мало ли кто может наткнуться на них здесь. Однако опасность сделала удовольствие еще слаще, рука Гая скользнула к ее груди, и губы Клаудии, в порыве опьяняющей страсти забывшей о требованиях приличия, приоткрылись.
Гай опомнился первым. С трудом оторвавшись от ее губ, он спрятал лицо у нее на плече.
– Святые апостолы, я никак не могу насытиться тобой, – он погладил ее бедра и крепко прижал их к себе, чтобы она почувствовала силу его желания.
– Мне казалось, вы остались довольны мной утром, милорд. – Рука Клаудии проскользнула между их телами. Физическое проявление его страсти сводило ее с ума, и ощущение его горячей плоти пробудило в ней ответный жар. – Если вы хотите вернуться в спальню, чтобы доказать мне мою ошибку, я не смею возражать.
– Не сейчас, дорогая, – прошептал он, сжав запястье Клаудии и медленно отводя ее руку. Потеревшись лбом о ее плечо, он добавил с улыбкой: – Тебе нравится мучить меня, маленькая ведьма.
Обвив шею Гая руками, Клаудия наклонила его голову и покрыла быстрыми поцелуями манящие губы.
– Мне нравится доставлять вам удовольствие, милорд. Если я делаю что-то не так, вы сами виноваты. Пока мы не встретились, я была совершенно неопытна – вы научили меня всему, и теперь должны расплачиваться.
– Да, у тебя настоящий талант мучить мужчину! – он вновь крепко обнял ее и зарылся губами в ее волосы. – Прости, но сейчас у нас нет времени. Позволь мне просто подержать тебя в объятиях.
– М-м-м, – закрыв глаза и крепче сжимая его шею, пробормотала Клаудия, – это тоже очень приятно. Почти так же приятно, как и все остальное.
– Как бы не так, радость моя. Я с ума схожу, до чего мне хочется поднять твои юбки. Вот после этого, быть может, мне вполне достаточно было бы обнимать тебя.
В его голосе слышалась улыбка, от которой сердце Клаудии забилось чаще. С самого первого раза, когда Гай занимался с ней любовью, она чувствовала его нежность, но теперь она желала большего. Может, он хочет, чтобы она первой произнесла эти слова? Или эта привязанность – все, на что он способен? Гай говорил ей раньше, что нужно искреннее проявлять свои чувства. Теперь настало время быть искренней во всем.
– Гай, я…
– Тс-с, – внезапно он встревоженно поднял голову. – Кто-то идет сюда.
Гай поднял упавшее ведро, затем, выпрямившись, одернул тунику. Нельзя сказать, что она целиком скрывала его возбужденное состояние. Пригладив ее растрепавшуюся прическу, он сказал:
– Возвращайся к Леноре, девочка. Мне надо вернуться к братьям. Я оставил их в загоне для овец восторгаться новой выведенной мною породой, но, боюсь, они уже заметили мое отсутствие. Мы увидимся в нашей спальне за час до начала пира. – Он прижался к ее губам последним жарким поцелуем. – За час – не забудь, любимая.
Когда Клаудия, чьи губы все еще горели от поцелуя, открыла глаза, Гай уже исчез. Его как будто и не было здесь – хотя она еще ощущала его объятья. Улыбаясь, Клаудия наклонилась, чтобы подобрать ведро. В то же самое время на тропинке перед местом, где она скрывалась, появились двое солдат. Увидев руку, тянущуюся откуда-то из-за изгороди, один из них от испуга отпрыгнул в сторону и схватился за меч. Видимо, ему показалось, что изгородь ожила.
– Леди Клаудия! – воскликнул он, увидев, кому принадлежит рука. – Вы так напугали меня!
Второй солдат воспринял внезапное появление Клаудии спокойнее.
– Лорд Кенрик велел нам разыскать его брата, – произнес он, быстро осматриваясь. – Вы не могли бы подсказать нам, где мы можем найти барона?
– Ну-у… точно я не знаю. – Она почувствовала, что краснеет. Интересно, заметили ли это солдаты? – По-моему, он говорил что-то о загоне для овец.
– Большое спасибо, леди Клаудия, – вежливо поклонившись, солдаты исчезли за поворотом тропинки.
Клаудия вновь направилась к замку, по пути заглянув на поляну, где находились солнечные часы. Ни за что на свете она не хотела бы пропустить назначенное ей Гаем свидание, прекрасно понимая, почему он захотел ее увидеть за целый час до праздника. Клаудия чувствовала себя самой распутной женщиной на свете, но ее это нимало не беспокоило – настолько хорошо ей было с Гаем.
Продолжая улыбаться, она решила зайти в гостиную – там тоже надо было собрать мертвых крыс. Она надеялась, что в течение нескольких дней все крысы перемрут. Хотя подбирать трупы этих мерзких грызунов было поистине отвратительным занятием, но дело того стоило – кошмары по ночам больше не мучили Клаудию. Правда, в этом есть и немалая заслуга Гая.
Застенчивая улыбка, сияющая на лице Клаудии, оказывала странное воздействие на встречавшихся ей по пути обитателей Монтегю – они улыбались ей в ответ, а некоторые даже дружелюбно приветствовали ее. Как же все-таки хорошо жить здесь, где так много добрых людей, где после долгих лет одиночества она, казалось, вновь обрела родной дом – свой собственный дом. Вернее, не только свой – один на двоих с Гаем.