А потом я смотрю на свои руки, которые умеют теперь писать мои собственные слова. Мне это трудно пока, и не всегда получается. Я пишу их на жидкой земле, на которой работаю. А потом я ступаю по этой земле, копаю в ней ямки и бросаю в них семена, чтобы после смотреть, прорастут ли они. Я украла обуглившуюся веточку из костра и пишу ею на салфетке. А после над другим костром я вытягиваю руки, сжигаю эту салфетку, и слова умирают. Пепел и ничто.
Мои слова никогда не живут долго. Мне приходится их уничтожать, прежде чем их увидят.
Но я помню их все. Почему-то сам факт, что я пишу их, заставляет меня запоминать. Каждое слово, которое я пишу, помогает найти другие слова. И когда я снова увижу Кая — а я знаю, что увижу его, — я прошепчу мои слова ему на ухо, рядом с его губами. И тогда из пепла, из ничего, мои слова обратятся в плоть и кровь.
КОНЕЦ