С этого момента штурману ничего другого не оставалось, как, уединившись в своей каюте, занять место обычного пассажира на судне. Ровно через четыре месяца Г. Л. Брусилов делает следующую запись в судовом журнале:
«9 января 1914 года. Надставляли самодельным проволочным линем лот Томсона [14], т. к. имеемых 400 сажен не хватает. Отставленный мною от исполнения своих обязанностей штурман Альбанов просил дать ему возможность и материал построить каяк, чтобы весной уйти с судна; понимая его тяжелое положение на судне, я разрешил. Вечером — сияние».
И вновь, обратите внимание: «разрешил уйти, вечером — сияние». Невольно складывается ощущение, что Георгий Львович не придает этому событию существенного значения. Но тут невольно возникает вопрос: не придает или просто не хочет об этом откровенно писать?
Как бы там ни было, штурман Альбанов принимает твердое решение покинуть судно. Если предположить, что он собирался уходить в одиночку, то это равносильно тому, чтобы пойти на верную смерть! Капитан все это прекрасно понимал, но хладнокровно разрешил. После всех перенесенных штурманом невзгод и обид, можно допустить, что он действительно принял решение уходить один:
«В этой каюте, в последнее время в особенности, я жил совершенно отдельной жизнью. «Там», за стеной, жили «они» своей жизнью, и оттуда временами долетали до меня отголоски «их» жизни, а «здесь» жил «я» своей жизнью, и отсюда к «ним» ничто не долетало. Последнее время моя каюта крепко держала в своих стенах все мои планы, опасения и надежды».
Конечно, Валериан Иванович имел некоторые основания предполагать, что какая‑то часть команды уйдет вместе с ним Но положение штурмана на судне было таково, что его не остановило бы даже отсутствие спутников.
К началу 1914 года «Св. Анну» выносит уже севернее Земли Франца–Иосифа, спасительный берег все более отдаляется. Медлить нельзя! Удачная охота во время первого года плавания (одних только медведей было убито сорок семь штук) позволила несколько пополнить запасы продовольствия. Но корабль слишком далеко ушел на север, и во второй год охоты уже практически не было. Запасов провизии еще на один год для всей команды очевидно не хватит. Ожидается голод, топливо на исходе, и пополнить его запасы негде. Действительно, узнав о решении штурмана, уже через несколько дней с Альбановым решила уходить и часть экспедиции. Люди пришли потолковать в каюту капитана. Как доподлинно происходил разговор, мы уже никогда не узнаем, но матрос Александр Конрад, в числе первых решивший уходить со штурманом, записал в своем дневнике:
«Капитан долго не соглашался, но в конце концов дал согласие на постройку каяков тем, кто хочет уйти. Сколько человек останется — неизвестно. Нам предоставлено право выбора».
А что, собственно, мог сделать в этой ситуации капитан? Запретить всем покидать судно и ожидать открытого бунта команды? Напомню, что экипаж набирался на скорую руку, люди были разные, и, если кто решил уходить с судна, то остановить его вряд ли уже было возможно простыми увещаниями и взыванием к дисциплине:
«Видя, что они не убеждены этими доводами и что перспектива весной покинуть судно и летом достигнуть культурных стран, избавившись от всем наскучившего здесь сидения, я объявил, что они могут готовиться и отправляться хоть все» [15].
Конечно, Брусилов понимал, что оставаться на судне огромный риск [16], но, в отличие от штурмана и команды, он‑то был связан материальными обязательствами перед родственниками и честью офицера! Чтобы не доводить до греха, капитан вынужден был уступить.
На судне решили остаться, включая капитана, всего десять членов экипажа. Это были преданные капитану люди и те, кто не находил в себе сил или смелости рискнуть отправиться в длительный ледовый поход в неизвестность. 22 января Г. Л. Брусилов записывает в судовом журнале:
«Это то количество, которое необходимо для управления судном и которое я смогу прокормить оставшейся провизией еще на 1 год. Уходящие люди не представляются необходимыми на судне, так что я теперь очень рад, что обстоятельства так сложились».
Таким образом, с января и до самого выхода группы Альбанова в апреле 1914 года, на корабле ведется активная подготовка к походу на Большую Землю, не затихающая даже в самые лютые зимние морозы.
10 апреля 1914 года на 82°55'05» с ш. и 60°45' в. д. штурман Валериан Альбанов оставляет шхуну вместе с тринадцатью членами команды, решившимися покинуть корабль, чтобы пешком достичь обитаемой земли:
15
Выписка из судового журнала «Св. Анны», напечатанная в приложении к 4 выпуску XXXVIII т. «Записок по гидрографии».
16
13 июня 1881 г. северо–восточнее Новосибирских островов была раздавлена «Жаннета» американской экспедиции лейтенанта Де–Лонга. Через три года спасательный круг с надписью «Жаннетта» и 57 других предметов этой экспедиции были обнаружены у южных берегов Гренландии. На основании этого норвежский метеоролог, профессор Хенрик Мон вычислил направление дрейфа льдов в Арктическом регионе. Брусилов, безусловно, об этом знал, что и укрепляло его надежду на самостоятельное освобождение судна ото льдов максимум через год