Пока Майри пыталась прийти в себя и подобрать подходящие слова, Джаго уже перевел разговор на другую тему.
— Вы говорили, что у вас есть мобильный телефон, — произнес он так, словно ничего не случилось. — В нем случайно нет встроенной фотокамеры?
Ничего не случилось, сказала себе Майри. Он просто попытался ее отвлечь.
— Почему вы спрашиваете? Хотите мое фото на память, чтобы потом продать его бульварным изданиям?
— А почему оно должно заинтересовать прессу?
Фото грязной и растрепанной Миранды Гренвилл, в прошлом светской львицы и личного советника премьер-министра, а ныне преуспевающей бизнес-леди, стало бы настоящей сенсацией. Но, очевидно, Джаго не знал, кто она такая, что ее вполне устраивало.
— Истории из частной жизни людей пользуются большой популярностью, — сказала она, доставая из сумки телефон и включая его в первый раз за все время пребывания на острове. Табло загорелось и раздалось пиканье. — Мне пришло несколько сообщений.
— Потом прочитаете, — ответил Джаго, забирая у нее телефон. — Это намного важнее. Закройте глаза.
— Зачем? Что вы?.. — Яркая вспышка ослепила ее. — Идиот!
— Я же велел вам закрыть глаза, — произнес Джаго, разглядывая изображение на экране, после чего слегка повернулся. — И снова.
Наконец до нее дошло, зачем он это делал, и она подчинилась. С помощью фотографий он оценит степень разрушений и, возможно, даже найдет выход.
Или хотя бы что-нибудь полезное.
Джаго долго разглядывал третий снимок, и она наклонилась вперед, чтобы узнать, что так привлекло его внимание.
— Что это? — спросила она, глядя на огромную каменную глыбу на полу, возвышающуюся до потолка.
— Ястреб.
— Тот, который был частью потолка? — спросила она, потрясенная.
— Да. Я только что залезал на него. — Он указал на фото. — Здесь есть шахта, выходящая наружу, но я пока не могу ее найти. Возможно, ее завалило мусором или глыба перегородила ее.
— О-о!
Джаго сделал еще несколько снимков. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он что-то довольно пробормотал себе под нос.
— Посветите мне. — Он протянул ей телефон. — Я сейчас вернусь.
Майри посмотрела на фото, пытаясь понять, что его так обрадовало. Может, нашел шахту? Но как она ни старалась, ей не удалось ничего разглядеть, кроме груды обломков почти до потолка. Затем Джаго коснулся ее рукой, и вниз скатилось с грохотом несколько камней.
— Берегитесь!
Когда он вернулся, Майри облегченно вздохнула.
— Что там? Что вы увидели?
— Ручку совка, — ответил Джаго, протягивая ей инструмент, которым пользовались археологи. Он был ничтожно мал, но все же это было лучше, чем ничего.
— Положите его к себе в сумку. Вы уже положили туда бренди?
— Да.
— Хорошо. Наденьте ее наперевес, чтобы не потерять снова. Возможно, будут еще толчки.
Это прозвучало как приказ, и ей захотелось возразить из духа противоречия, но здравый смысл подсказал ей, что Джаго был прав.
Подчинившись, Майри стала наблюдать за тем, как он делает снимки помещения с разных ракурсов, а затем внимательно их рассматривает. Закусив от нетерпения нижнюю губу, она вглядывалась в его лицо в надежде увидеть малейший признак того, что он нашел выход.
— Ну что? — произнесла она, когда Джаго перестал фотографировать и в тусклом свете телефонного экрана нашел ее руку.
— Кто это? — спросил он.
— Что?
Наклонившись вперед, Майри обнаружила, что он нашел фото, сделанное на крестинах. На нем Белль держала на руках Вайолет.
— Жена моего брата. На прошлой неделе я крестила ее дочку.
— Почему мне кажется, что я ее знаю?
— Не могу сказать, — ответила Майри. Почему-то ей не хотелось говорить ему, что до недавнего времени Белль была звездой утреннего телеэфира. — Может, вам просто нравятся женщины с пышными формами?
— Уже нет. А это кто? — спросил он, указывая на следующий снимок.
— Дэйзи, моя секретарша и сестра жены моего брата. Я стала крестной и ее сына тоже.
— А где номер три?
— Зачем? — удивилась она.
— Для полного счастья. Как говорится, бог любит троицу.
— Только когда речь не идет об этой семье.
— О семье, от которой вы решили отдохнуть?
Неужели она это сказала абсолютно незнакомому человеку? Она даже толком его не разглядела.
Узнала лишь, что он отлично целуется и, несмотря на свою суровость, может быть нежным и заботливым. Возможно, этого было достаточно.
— О семье, фотографии которой вы носите с собой?
— Все это… сложно.