Роль игрушки для оборотня меня более чем не устраивала, я слишком хорошо знала, чем это закончится.
Стоит чуть-чуть расслабиться, как его интерес угаснет, и этот мужчина исчезнет из моей жизни, оставив лишь осколки сердца.
Может, сразу уступить? Отправиться к нему на квартиру или в ближайший мотель, позволить всё. Пополнив ряды таких же наивных дурочек.
Меня ощутимо передёрнуло. Да так, что вилка громко звякнула о тарелку, нарушая тишину.
Ну уж нет! Не сдамся, не покорюсь. А этот хищник наконец поймёт, что не всё ему будет преподнесено на блюдечке, надо знать и слово «нет».
— У тебя такой вид, словно ты хочешь свернуть мне шею, — неожиданно хмыкнул мужчина.
— Что? — я слеповато захлопала ресницами, пытаясь сфокусироваться на нём и его словах.
— Я всего лишь пожелал тебе приятного аппетита, а ты уже пять минут убиваешь взглядом несчастный салат. Сдаётся мне, ты представляешь там мою голову.
— Вот и нет, — фыркнула я в ответ.
— Другие мои части? — невинно уточнил он, улыбнувшись еще шире.
Вот я смутилась и даже немного покраснела.
— Я о пальцах. А ты о чём подумала, так очаровательно покраснев?
— Ни о чём, — буркнула в ответ, снова возвращаясь к салату и ковыряя несчастные зелёные листочки.
– Аппетит пропал?
А сам уже почти всё мясо слопал с картошкой, запивая горьким кофе. Мой капучино так и остался нетронутым на краю стола.
— Угу.
— Я не хотел тебя смущать.
— А что хотел? Чтобы я разрыдалась от счастья, что такой, как ты, обратил внимание на такую, как я?
— Только без слёз, — притворно ужаснулся он с уже знакомой непонятной улыбкой на губах.
И этот взгляд.
Я передёрнула плечом, отворачиваясь к окну.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Как?
— Не знаю, — ответила ему рассеянно.
За окном был всё тот же серый город с безликими прохожими, спасающимися от дождя под одинаковыми чёрными зонтами. Серое небо, серые лужи, серый мир.
— Тебе неприятно?
А вот глаза у него солнечные. Яркие и неожиданно тёплые. Как раз то, чего сейчас не хватало дождливому дню.
Я моргнула, прогоняя неожиданное наваждение.
— Давай приступим к делу, — немного резко ответила ему.
— Хорошо, — не стал возражать оборотень. — Ты назвала мой интерес игрой?
— Да, — несколько настороженно отозвалась я, не в силах определить, что именно означает этот вопрос. Зол модифицированный или нет?
— Отлично. Пусть будет игра. Но у каждой игры есть правила и приз. Тебе не кажется, что мы тоже должны об этом подумать?
— Правила? — растерянно отозвалась я.
Такого поворота я не ожидала. Попыталась придумать что-то, но так и не смогла. Этот модифицированный вновь поставил меня в тупик.
— Ну конечно. У тебя есть предложения?
Оставить меня в покое. Но это явно не то, что он хочет от меня сейчас услышать.
— С чего ты вообще решил, что я буду в этом участвовать?
— Мари, — ласково промурлыкал тот. — Я ведь всё равно от тебя не отстану. Начну настоящую охоту. Нравится тебе это или нет.
— Ты мне угрожаешь?
— Говорю открыто. Раз это неизбежно, то почему бы тебе не ограничить меня рамками? Я ведь могу целый год тебя преследовать.
Год. Что-то мне стало нехорошо от таких сроков и перспектив.
Сглотнула, неловко проводя кончиками пальцев по щеке, поправляя прядку и убирая её за ушко. И тут же резко опуская руку вниз. Уж очень красноречивым был взгляд, которым мужчина проследил за моим движением.
— Месяц, — выпалила я и тут же поправилась: — Нет, две недели!
— Две недели? — переспросил он, кивая. — Хорошо. Но тогда я тоже хочу ввести кое-какие пункты.
— Никакого принуждения, шантажа и угроз, — тут же вставила я.
— Конечно, — согласился модифицированный.
Как-то слишком быстро он это сделал.
— И никакого секса! — добавила я.
А вот здесь у него были доводы.
— Если только по взаимному желанию.
— Не дождёшься.
— Поспорим!
Застыла, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Уж очень быстрым был этот обмен фразами. Получается, что я согласилась, раз начала обсуждать условия?
— Никаких споров. Всё и так зашло слишком далеко, — тут же пошла на попятную. — Не хочу в это играть. Не хочу, чтобы мной играли.
— Мари, я уже сказал, что не отступлюсь, — покачал тот головой, глядя на меня…
Наверное, этот взгляд можно назвать сочувственным, только вот в сочувствие мне давно не верилось.
— А вот это как раз шантаж, — повторила я.
— Мне жаль, что ты это воспринимаешь именно так. Я хотел быть честным с тобой. Разве это плохо?
Если бы я знала ответ на этот вопрос.
— Что за игра? Какие условия и приз? — резко спросила у него, обхватывая плечи руками. — Хотя про приз можешь не говорить, и так всё понятно. Так каковы условия?
Меня немного потряхивало. Нет, не от холода. От ощущения беспомощности перед этим модифицированным. Он прав, противопоставить мне ему нечего.
Но и сдаваться так просто я не собиралась. Хочет установить правила, ему же хуже. Я готова цепляться за любую возможность, чтобы отвадить его от себя.
Всего две недели. Мне надо продержаться две недели, и он исчезнет из моей жизни.
— Ты готова меня выслушать?
— Да.
— Хорошо. Итак…
— 14-
Договорить ему не дали. Опять.
Проклятье какое-то, только мы начинаем обсуждать условия нашего, чтоб его, договора, как нам тут же что-нибудь мешает.
На этот раз это была официантка, которая принесла чизкейк (целый!!!) и поставила его на стол, забирая пустую тарелку хищника. При этом она каким-то чудом умудрилась быстренько подсунуть ему под чистое блюдечко небольшой сложенный листочек.
— Ваш десерт, — пропела девушка, глядя при этом на Стива и поправляя свободной рукой ну очень откровенный вырез на груди.
Сдаётся мне, она сейчас не про чизкейк говорила и уходить тоже особо не собиралась, часто дыша и сжимая другой рукой пластиковый поднос.
Ждала реакции? Не подумала, что эта реакция может быть немного не той, чем она ожидает?
— Спасибо, — равнодушно отозвался оборотень, продолжая гипнотизировать взглядом меня.
Молчание затягивалось. Официантка не сводила глаз с мужчины, тот смотрел на меня, а я… Я хотела убраться отсюда как можно дальше.
— Что-то еще?
Ну вот я и узнала его вторую сторону — холодную, равнодушную, немного раздражённую. И пусть эти эмоции были направлены не на меня, тряхнуло хорошенько. Здесь стало словно сразу на два градуса прохладнее.
Да и взгляд, который он бросил на несчастную, тоже был… впечатляющим.
Она покраснела, потом побледнела, хватаясь за воротник кофточки, будто стало трудно дышать, и проблеяла:
— Н-нет… то есть да. Желаете еще что-нибудь?
— От вас — нет, — отозвался мужчина, вновь сосредотачиваясь на мне. Жаль, я только дышать стала нормально.
Я так понимаю, это от меня он чего-то желает. И, судя по всему, очень сильно.
— Приятного аппетита, — произнесла официантка, прежде чем сбежать.
— На чём мы остановились? — поинтересовался Стив.
— На игре, цена которой моя жизнь, — отозвалась я и, потянувшись вперёд, спокойненько положила себе кусочек чизкейка на тарелку, так же спокойно отделила кусочек и отправила в рот.
Вкусно.
Вот еще бы не смотрели на меня некоторые так… жадно.
Наверное, это был протест и некий вызов. Ему и себе. Смогу или нет. Смогла, только восторга от этого не испытывала, теряясь от этого солнечного взгляда, когда молодой мужчина не отрываясь смотрел на мои губы.
— Зачем так радикально, Мари? — поинтересовался он с небольшой хрипотцой в голосе.
Это он про что сейчас? Господи, я же забыла, о чём мы говорили!
Пришлось покопаться, чтобы вспомнить и взять в себя в руки. Какой бы ни был он вкусный, этот чизкейк, есть его под таким взглядом просто невозможно.