— Если тебе нужна будет помощь…
— Спасибо, но я справлюсь.
— У меня самого две дочери.
Я плохо помнила, как вернулась в кабинет, схватила пальто, сумку и выбежала на улицу, на ходу набирая номер Элис.
Подруга не отвечала, пришлось оставлять ей голосовое сообщение на телефон:
— Элис, меня срочно отправили в командировку, на пару недель. Будь хорошей девочкой, никуда не влезай, с модифицированными не связывайся. Можешь пожить первое время у меня, — выдохнула я, сбегая по ступенькам.
Как не навернулась с них на высоких каблуках, не знаю. Но за перила старалась держаться. И пыталась успокоиться. Нервничать сейчас совсем не стоит.
Отключив мобильник, я остановилась на пару секунд и разобрала его на части. Сим-карта отдельно, батарейка отдельно. И нет, это не паранойя, это правда жизни. Я отлично знала, что можно отследить человека с помощью сотового. А Омару я такой возможности давать не хотела.
В этот раз я выходила с центрального входа.
— Мари? — удивился охранник, выглянув из своей будки. — А ты куда собралась?
— Срочное дело, — не сбавляя скорости, ответила я.
Надо было выйти из здания как можно быстрее.
У выхода немного задержалась. Стала надевать пальто. И тут не обошлось без приключений. Я так нервничала, что никак не могла попасть в рукав, потом сумка грохнулась на пол, и поймать я её не сумела.
— Помочь? — ко мне заспешил охранник.
— Нет, все нормально, — всё-таки надев пальто, заявила я, подхватила сумку и поспешила на выход.
В потайном кармашке сумки был крохотный одноразовый телефон. Он лежал у меня там уже больше года, и я им ни разу и не воспользовалась. Честно говоря, я никогда и не думала, что воспользуюсь им.
Достала его на пути к остановке, подержала некоторое время в руках, собираясь с мыслями.
Вбит был всего один номер, его я и набрала.
Долгие гудки. Слишком долгие. Я уже решила, что мне никто не ответит, когда на другом конце провода отозвались:
— Слушаю.
— Мне нужна помощь.
Я не солгала, когда сказала, что не являюсь радикалом. Их мир, идеи и мировоззрение мне не понятны. Я вообще против насилия в любом виде. Я никогда не входила в оппозицию… в отличие от отца.
И сейчас мне мог помочь только он.
— 21-
Каждый по-разному реагирует на несчастье. Кто-то разваливается, сдаётся, живёт этим горем, раз за разом переживая эмоции, лелея эту боль, упиваясь ей… уничтожая себя на корню. Кто-то собирается с силами, поднимает голову и живёт дальше, пытаясь начать жизнь заново, забыв случившееся как страшный сон.
А кто-то, как мой отец, направляет все силы на месть.
Десять лет назад я лишилась не только матери, но и отца. Мне не нашлось места в его новом мире, полном ненависти и жажды мщения.
Нет, меня не бросили… меня максимально отгородили. Отправили к бабушке, где я прожила пять лет до поступления в колледж, навещали по праздникам, дарили подарки и даже любили.
Но это всё было не то. Любимый, добрый и веселый папочка погиб в тот день с мамой, а нового господина Найта я даже немного боялась. Холодный, с расчётливым блеском серых глаз, он замечал всё и никогда не улыбался.
Надо отдать должное, отец никогда не пытался втянуть меня в свою подпольную деятельность, но при каждом удобном случае предупреждал об опасности модифицированных и просил быть внимательнее. Но я и сама это знала.
По сути, нам даже разговаривать было не о чем. Прошлое вспоминать больно, а в настоящем мы с ним были слишком разные.
Со временем встречи стали всё реже, звонки прекратились, и мы совсем отдалились друг от друга.
Но я знала, случись что, папа всегда придёт мне на помощь. Правда, никогда не пользовалась этим, предпочитая все проблемы решать сама.
— Где ты? — без лишних вопросов спросил он, тут же напрягшись.
— Вышла с работы, сейчас иду в сторону метро, — сообщила я, пытаясь застегнуть пальто.
Ветер продувал блузку, и было холодно. Не хватало еще с простудой свалиться. И так проблем выше крыши.
— Я буду ждать тебя через полчаса на пересечении пятой и десятой авеню, — быстро произнёс он и отключился.
— Пятой и десятой, — повторила я, убирая телефон в сумку и пытаясь вспомнить, на какую ветку метро мне надо сесть, чтобы попасть к месту встречи.
До указанного места я добралась без происшествий, хотя бдительности не теряла, всматриваясь в каждого пассажира. Но до меня не было никому никакого дела, что не могло не радовать.
Когда я выбралась на улицу, снова пошел дождь и подул сильный ветер.
Поправив воротник пальто, я пробежала до ближайшего козырька и принялась оглядываться.
Ну и где же он? Я прибыла вовремя, а отца всё нет, хотя он всегда отличался поразительной пунктуальностью.
Зазвонивший мобильник заставил вздрогнуть. Я полезла в сумку, пытаясь его найти.
— Да.
— Ты на месте? — без предисловий спросил он.
— Да, пап, — ответила я и снова принялась осматриваться. — Жду тебя. Где ты?
Но тот уже отключился, так ничего мне и не сообщив.
— Что за ерунда? — пробормотала я, с удивлением смотря на потухший экран телефона.
А дальше всё смешалось.
Визг тормозов, от которого заложило уши. Огромный черный минивен без опознавательных знаков с тонированным стеклами залетел на тротуарную дорожку и затормозил прямо передо мной. Я шарахнулась в сторону, поскользнувшись на высоких каблуках, но упасть мне не дали. Дверь отъехала в сторону, оттуда выскочили трое громил в камуфляжной одежде, схватили меня за руки и, несмотря на сопротивление, затащили внутрь машины, которая почти сразу же тронулась и помчалась прочь.
Меня только что похитили среди белого дня у всех на виду. Как в каком-то дешевом романе. Только в жизни это было намного страшнее.
— 22-
Наверное, надо было закричать. Завопить во всё горло, захлёбываясь и задыхаясь от ужаса, сорвать голос и так далее.
Но момент был упущен. Когда меня заволокли в машину, я больше была сосредоточена на том, чтобы вырваться, поэтому пихалась, билась и скорее хрипела, чем кричала.
Теперь смысла не было, всё равно никто не услышит, а вот рассердить похитителей можно.
Машину болтало из стороны в сторону, и я с трудом смогла удержаться на месте.
— Что вам нужно? — голос прозвучал жалко, но смелой быть сейчас совсем не получалось.
У меня молча отобрали сумку, выбросили всё содержимое на пол. Повертели в руке мой разобранный телефон, покивали друг другу.
— Что вам нужно?! — спросила я уже громче, поправляя задравшийся подол юбки. — Кто вы?
То, что люди, — это понятно. Цвет глаз вполне человеческий, неоновым и золотым не отсвечивает.
Один из них, тот, который был ближе всего ко мне, потянулся назад и взял что-то небольшое и тёмное, которое тут же направил на меня.
Пистолет?
Опознать предмет я смогла лишь в последний момент. После чего закрыла лицо руками и задержала дыхание.
Раздалось шипение, и на меня сверху полетели крохотные капельки из баллончика. Брызгали меня долго, и всё это время я старалась не дышать. Но лишь звуки стихли, убрала руки, вздохнула и… согнулась пополам от кашля.
Фу, какая гадость!
И я ей пропахла. Вся! Не пойми чем, но очень вонючим.
Кашель всё не утихал, в горле першило, и у меня даже слёзы на глазах выступили.
— Воды? — предложил кто-то.
С трудом приоткрыв глаз, я увидела рядом с собой бутылочку с водой.
— С-спа… кхе-кхе… сибо.
Первый глоток я сделала быстро, мечтая как можно скорее промочить горло. Остальные два уже смаковала, полоская рот и прогоняя подступающий кашель.
— Жива?
Проморгавшись и аккуратно вытерев рот ладонью, я взглянула на своих похитителей. Они уже сняли маски. Трое мужчин.
Один среднего возраста с небольшой бородкой и колючим взглядом чёрных глаз. Он сидел на последнем сиденье вполоборота со скучающим выражением на лице. Вот только оно было обманчиво. Тело напряженное, будто он в любой момент готов вскочить и броситься.