Шон тихо смеётся, привлекая к себе. Его ладонь мягко и в то же время требовательно скользит по обнажённой коже спины. Я специально надела это платье, хотя мама запрещала. Лёгкое, серебристое, блестящее, с открытой спиной и на тонких бретелях, оно так эффектно подчёркивало мою фигуру, каждый её изгиб, и мягко опускалось до самого пола.
Я знаю, что Шон успел оценить этот наряд, видела, как загорелся его взгляд. И мне это нравится.
— О чём таком думает моя невеста, что заставляет её щеки так мило розоветь?
Невеста…
Я блаженно улыбнулась и кокетливо стрельнула глазами.
— Ты меня смущаешь, Шон.
— Привыкай, Кейти. Теперь я буду часто тебя смущать. Говорить неприличные вещи, обещать, что сделаю с тобой…
Я тяжело сглотнула, напоминая:
— До свадьбы еще полгода.
— Непрерывного контроля со стороны твоего отца, — тяжело вздохнул Шон. — Сколько еще нянек он для тебя наймет?
— Для папы я всего лишь маленькая девочка. И всегда ей буду, — отозвалась я, улучив момент и щелкнув жениха по носу. — Он пытается защитить меня.
— Обет целомудрия в наше время… пережиток прошлого.
— Ты знал, на что шёл.
Движение у дверей заставляет меня оглянуться и присмотреться внимательнее. Еще гости? Так вроде бы все уже прибыли, да и кому приходить так поздно, когда праздник подходит к концу?
Отец срывается с места. Поспешно. Стул падает, и удар слишком громкий, привлекающий внимание. Теперь все смотрят на него, как папа спешит к высокому гостю, застывшему в дверях.
Досада.
Мне это всё не нравится, и я не намерена это скрывать. Отец, как всегда, в своём репертуаре. Не может прожить без важных дел хотя бы пару часов. Даже сегодня, в столь знаменательный для меня день, он опять взялся за переговоры.
— Это Омару?
Шон хмурится и выглядит недовольным.
— Кто? — переспрашиваю я скорее рефлекторно.
Всему виной удивление и досада.
Все знают Омару, могущественная семья модифицированных, держащая в своей узде весь город и его окрестности. А может, и больше. Птица слишком высокого полёта, чтобы интересоваться нами. Да, бизнес отца приносил деньги, но не такие, чтобы привлечь чистокровок.
— И не просто Омару, — продолжил Шон, останавливаясь. — А Рейф.
— Это имеет значение?
Мне не нравится повышенное внимание, с которым все смотрят на нового гостя. Это нервирует, особенно когда я понимаю, что тот глядит прямо на меня. Не мигая, пристально, провокационно.
Кивает на какие-то реплики отца, пожимает руку, а смотрит на меня.
— Кто он вообще такой? — нервно спрашиваю у Шона, поправляя бретельку платья.
Оно уже не кажется мне таким красивым. Слишком открытое и вызывающее. Хочется спрятаться, укрыться.
— Конечно, это имеет значение, Кейти. — В голосе молодого мужчины слышится восторг и некоторое благоговение. — Твоему отцу удалось получить не просто Омару, а самого наследника. Представляешь, какие это перспективы?
— Не представляю!
Я отвечаю немного резко, убираю руки и хочу уйти с середины танцпола, но делаю это слишком поспешно, наступая на краешек платья, и едва не падаю.
— Кейти!
Шон вовремя успевает меня поймать и удержать.
— Ты в порядке?
Он встревожен, и мне становится немного стыдно за своё поведение. Я слишком строга к нему и к другим.
— Всё хорошо, — улыбаюсь в ответ. — Наверное, я просто устала. Такой насыщенный вечер. И страшно хочется пить.
Мы возвращаемся к нашему столику, где я утоляю жажду глотком игристого вина. Спиной чувствуя хищный взгляд. И как только этот модифицированный дырку между лопаток не прожёг?
Неужели не понимает, что это неприлично- так глазеть.
— Всё нормально, милая? — интересуется мама. — Ты побледнела.
— Здесь просто душно.
— Давай выйдем на балкон, — предлагает Шон, но мама его перебивает.
— Позже. Отец идёт, и с ним очень важный гость. Милая, улыбайся, ты должна ему понравиться.
Улыбка прилипает к лицу, когда я поворачиваюсь навстречу гостю. Насквозь фальшивая и нервная, и мне кажется, что это видят все.
Вблизи он еще более мощный и устрашающий. На целую голову выше Шона, широкоплечий, темноволосый и страшно опасный. Особенно пугал его взгляд. Янтарный, обволакивающий. Самый настоящий хищник.
Кажется, отец представляет нас, но я почти ничего не слышу и прихожу в себя, лишь услышав своё имя.
— Очень приятно, Кейтлин.
Омару произносит моё имя, слегка понизив голос, и я вспыхиваю еще сильнее от злости. Мне хочется верить, что от злости.
Оборотень протягивает руку для приветствия.
Не хочу её брать! Не хочу! Но правила приличия требуют, и отцу так важно.
Я осторожно вкладываю ладошку ему в руку и слепну на мгновение от слишком яркой непонятной вспышки перед глазами.
— 37-
Кейт
— Кейтлин. Кейтлин?
Голос Шона совсем рядом, и я тянусь к нему, пытаясь выбраться из этого непонятного дурмана, накрывшего меня с головой.
Вспышка исчезает так же быстро, как и появилась.
Снова банкетный зал, круглый столик и моя семья. Шон, держащий меня за руки и тревожно заглядывающий глаза. И модифицированный за спиной.
Отпустил руку, отошел, но всё равно смотрит. Я сейчас чувствую взгляд модифицированного еще сильнее, чем до этого.
Я вообще очень хорошо его чувствую. Словно Омару касается меня не взглядом, а своими руками. Нежно проводит по плечам вниз и снова вверх, до самых лямок платья.
А потом его рука касается спины, оставляя на ней клеймо ладони.
Я судорожно вздохнула, ощущая, как необычно чувствительной стала грудь, как ткань дорогого платья тревожит и трётся о набухшие вершинки.
Стыдно. Ох, как мне стыдно. Так не хочется, чтобы это кто-то заметил.
Я дёрнулась, вырывая руки из захвата Шона и обхватывая плечи, отступая еще ближе к жениху. Словно ища спасения.
— Кейтлин? — в голосе отца слышится упрёк.
Да, я поступаю сейчас крайне невежливо. Да еще с модифицированным, который к тому же чистокровка. Это просто открытый вызов. Но мне не хочется об этом думать.
— Простите. Здесь так душно, — бормочу едва слышно. — Шон, проводишь меня на балкон?
— Конечно, дорогая.
Он растерян, но выполняет мою просьбу.
Я хватаюсь за руку жениха как за спасательный круг и спешу прочь из зала. Прочь от этих нечеловеческих глаз, которые выводят меня из равновесия.
— Прошу простить мою дочь, — слышится сзади голос отца. — У неё сегодня помолвка. Она так нервничает.
— Я понимаю, — вкрадчивым голосом отзывается оборотень, и, наверное, только я слышу в его голосе странное напряжение. — Молодость.
Не могу удержаться и оборачиваюсь у самых дверей.
Рейф смотрит.
Чёрт! Он смотрит мне вслед, и даже отсюда я вижу пламя в этом взгляде. Пламя, которое не обещает мне ничего хорошего.
— Хочу уехать отсюда, — бормочу, хватаясь за перила и чуть ли не свешиваясь, вдыхаю полной грудью ночной воздух, полный аромата цветущего сада под нами.
Будто это может отрезвить меня сейчас.
— Кейти? Что случилось? Вы встречались?
— С кем?
— С Омару.
Шон встаёт рядом. Но, в отличие от меня, он не смотрит на ночной город впереди. О нет, молодой мужчина изучает меня.
— Первый раз его вижу.
— Омару так смотрел на тебя. Мне это не нравится.
— Тебе показалось.
Мне не хочется волновать его. Он же мой рыцарь. Не приведи господи, ринется отстаивать честь в борьбе с этим зверем.
Я даже смогла выдавить улыбку.
— Кейти, ты всегда можешь мне всё рассказать.
— Нечего рассказывать.
— Я видел, как ты побледнела, когда он взял тебя за руку.
— Испугалась. Он же модифицированный. Мы ничего не знаем о них. Мне просто стало страшно.