— Даже и не думал, — отозвался тот и повернулся к Мари с лёгкой улыбкой на губах, представляясь: — Рейф Омару. Раз Стиву не хватает сообразительности, познакомлюсь сам.
Она тихонько вздохнула, наблюдая за ним, и в глазах не было настороженности, скорее любопытство. И это неожиданно разозлило. Он вызывает в ней страх и тревогу, а Рейф нет. Где справедливость? В груди вспыхнула жгучая ревность собственника, когда Мари улыбнулась в ответ, отвечая:
— Мари Найт.
— Очень приятно.
Рык, едва слышный, всё-таки сорвался с губ, заставив их повернуться к нему. Взгляд Мари встревоженный, Рейфа — насмешливый. Старший брат отлично знает, что сейчас испытывает младший, и издевается, провоцирует, прощупывает степень контроля.
— Переодевайся!
Это не просьба, приказ, произнесённый слишком резко, и она закрылась, тут же ощетинилась, выставив вперёд иголки.
— И что дальше? — спросила Мари с вызовом, хотя голос слегка вибрировал, выдавая страх. — Что со мной будет?
— Что конкретно тебя интересует? — ответил Стив вопросом на вопрос, наблюдая, как Рейф медленно прошел вглубь развалюхи.
Оборотень скользящим движением коснулся спинки дивана, обошёл его, а у кресла остановился. Лицо безэмоциональное, только в глазах плескается боль такой силы, что Стив тут же отвернулся.
— Всё. Я так понимаю, теперь, когда ты меня поймал, то отпускать не намерен, — ответила Мари. — А что дальше? Взвалишь на плечо и утащишь в свой особняк, запрёшь в спальне и будешь делать всё, что захочешь?
Вот это она зря. На воображение Стив никогда не жаловался. И сейчас зверь послушно показал картинки всего того, что она предположила. И даже больше.
Мари в его постели на тёмно-синем переливающемся шёлке, который будет так выигрышно оттенять её кожу. Обнажённая, страстная, ждущая, с распущенными волосами и блестящими от желания глазами, так похожими на расплавленное серебро. Прерывистое, тяжелое дыхание, как музыка для ушей… бархатистая кожа, такая мягкая в его руках. И сама Мари податливая, как воск, готовая с жаром ответить на каждую ласку.
Тело тут же отозвалось. Зверь рыкнул, требуя осуществить фантазии. Хотя бы частично. А мозг уже подмечал мелкие, но такие важные детали — влажную футболку, которая совершенно не скрывала изгибы аппетитного тела, вершинки сосков, что виднелись сквозь тонкую ткань, штаны на шнуровке, низко висящие на округлых бёдрах.
Она была соблазном. Вишенкой на торте, которую хотелось облизать, съесть. Прямо сейчас.
Тяжелая рука опустилась на плечо, и тихий голос брата заставил его встряхнуться:
— Не стоит.
Всё это заняло от силы пару секунд, и вряд ли Мари отследила его реакцию, понимала мысли и желания, которые сжирали его изнутри. Не отследила, но отголоски словила. Задышала часто-часто, сквозь чуть приоткрытые губы. И зрачки расширились, занимая почти всю радужку.
Как же это страшно — терять контроль, сходить с ума по той, кому не нужен.
— Ошиблась, — прохрипел Стив, стряхивая напряжение, а заодно и руку брата. — Хотя мне нравится твоё предположение. Но нет, мы вернёмся к нашему договору, который ты так поспешно нарушила.
— Что?
Удивлена. Явно ожидала другого.
— Только теперь на моих условиях, — добавил Стив.
— И что это значит?
— Одевайся и узнаешь. Нам до машины еще идти надо.
Мари некоторое время изучала его, потом кивнула и схватила вещи: юбка, блузка, чулки. Немного подумала и потянулась к небольшому сундучку в углу, достав оттуда штаны и тёплый свитер. С ними она и застыла, прижимая тряпки к груди.
— Вы не могли бы выйти? Я переоденусь.
Оставлять её не хотелось. И зверь заворочался, не желая упускать самку из виду. Вдруг опять сбежит.
— Мы подождём на улице, — ответил Рейф, подталкивая брата к выходу.
— 44-
Стив
Свежий воздух отрезвил.
Стив стремительно вышел из-под козырька, наступая прямо в небольшую лужицу. Закрыл глаза и подставил лицо мелкому дождю со снегом. В то время как зверь старательно прислушивался к каждому шороху, который доносился из-за закрытой двери.
Шуршание одежды, скользящей по обнажённой коже, переступание ног, натянувшаяся ткань футболки, которую Мари сняла через голову, швырнув в сторону. Прохладный воздух наверняка вызвал мурашки на коже, и грудь налилась, а соски напряглись, превратившись в крохотные упругие горошинки…
Будь всё проклято!
Стало еще хуже, и дождь не спасал.
— Выдохни, — посоветовал Рейф сочувственно. — И расслабься. Она уже не сбежит.
— Я знаю, — сдавленно ответил Стив, потирая виски и мысленно рыкнув на зверя, который буквально сошёл с ума. — Как ты с этим вообще живёшь?
Его зверь сходил с ума от одной мысли о разлуке, а брат жил с этим уже не один год. И это на последней стадии, когда разум зверя был направлен лишь на одно: заделать потомство.
— Привык, — просто ответил тот, засунув руки в карманы брюк, и тяжело вздохнул. Бледность постепенно уходила с лица, вернулись краски. — Ты слишком на неё давишь, Стив. Мари не покорная дурочка, готовая смотреть тебе в рот и выполнять любой приказ. Дорогими подарками её не купишь.
— Знаю.
Скрипнул диван под её весом, когда Мари села, пытаясь надеть носок.
Это безумие какое-то. Теперь Стив отлично понимал брата и отца.
Рейф немного помолчал, а потом поинтересовался тихо:
— Может, отступишь? Пока не поздно.
— Всё зашло слишком далеко, — покачал молодой мужчина головой и вернулся под козырёк.
— Даже после эйо можно уйти, — напомнил Омару-старший. — Ты еще так молод. Зверь может обручиться с другой. Ты же видишь, что она боится тебя. Еще неизвестно, что Найт рассказал о нас, какие сказки приплёл, пытаясь спасти дочь.
Он понимал, что Рейф отчасти прав, но отступить не мог.
— Возможно, — кивнул Стив неохотно. — И зверь непременно найдет другую, не сразу, конечно, потом. Дело не в этом. Мари нравится не только ему, но и мне. Лично мне, понимаешь? Мы идеально подходим, и эйо это подтвердило. Такого совпадения может больше не случиться. А мы с тобой отлично знаем, что будет, если зверь и человек не придут к соглашению.
Рейф нахмурился и кивнул, признавая его правоту.
О да, живой пример такого конфликта до сих пор стоял перед глазами. Собственные родители. Отец, который был слишком самонадеян и упрям, чтобы понять свою ошибку и отказаться от выгодного союза. И мать, которая ответила за это собственной жизнью.
— Только постарайся не повторять моих ошибок, — попросил Рейф. — Пусть хотя бы ты будешь счастлив. Один из нашей чокнутой семейки.
— Еще не поздно всё изменить, — заметил Стив.
— Не начинай.
— У нас с тобой разные случаи, Рейф. Я не стану говорить о том, какие мы с тобой непохожие. Это и так понятно. Но Мари не Кейт. Она не восторженная восемнадцатилетняя максималистка с розовыми очками на носу. Не эгоистичная девчонка, думающая только о себе и обожающая играть с холодным оружием.
— Полегче, — рыкнул мужчина.
— Я был тогда с тобой. Я всё видел и имею право высказаться. Ты взял на себя слишком большой груз. В произошедшем виноваты вы оба. Ты поспешил, пошёл напролом, а Кейт… она была слишком юна и молода, чтобы признать свои ошибки и простить.
— Ты не знаешь её.
— Возможно. И хочу верить, что ошибаюсь… Только каждый прошедший день говорит об обратном. Она ведь так и не вернулась, хотя ей больно и тяжело. Упёрлась, погрязла в своей ненависти. Смерть Гилмора…
— Не надо!
Но Стив отказывался останавливаться, стремясь высказать всё, что думал.
— Почему ты не хочешь сказать ей правду? Она ведь всё равно почувствует. Да, сейчас тебе удаётся скрывать своё состояние, но вечно это продолжаться не может. Кейт поймёт рано или поздно. И что тогда?
— Ничего. Это мой выбор.
— Уязвлённая гордость и проклятое самопожертвование, которое никому не нужно?