Оба огляделись — лучшие места были уже заняты. Приличия и обычаи морского люда предписывали в таком случае либо тихо уйти, либо вежливо попросить разрешения сесть за чей-нибудь стол.
Но странная парочка поступила по-другому. Направившись прямо к Питеру, человек в шляпе развязно осведомился:
— Сударь, вы не пересядете?
— Простите, сэр, не имею чести вас знать, — пробормотал Блейк, подавляя в себе непонятную робость, смешанную с каким-то ещё более непонятным испугом, ведь голос чужака не был угрожающим и на вид тот не походил на грабителя или убийцу. — Простите, — повторил он, — но я пришёл сюда первым. Соблаговолите поискать другое место. — И на всякий случай Блейк придвинул правую ладонь поближе к эфесу шпаги.
Дальнейшее выглядело если не странным, то, во всяком случае, непонятным. Чуть усмехнувшись неприятным смешком, пришелец отступил на пару шагов. Зато засаленный бородатый головорез подошёл, шатаясь, к столу и свирепо взглянул на сидящего перед ним боцмана:
— Поднимайся, ты, драный петух! Уступи место джентльмену, который в сто раз важней тебя!
Все сидящие за соседними столами повернулись к камину. Питер сжал эфес шпаги, а боцман продолжал также молча, неподвижно сидеть, только бросил пристальный взгляд на задиру. Затем спокойно опустил руку в карман, достал набитую трубку и приготовился закурить. Сунув трубку в рот, Тёрнер словно вспомнил о чём-то и внимательно посмотрел на побагровевшего от ярости неряху.
— Странно, — промолвил он, — вроде бы тебе, приятель, солнцем голову напекло, но сейчас осень? Да и солнца нет — ночь. Хотя... говорят, на безумцев луна тоже действует. Как раз полнолуние сегодня!
— Насчёт луны ты не беспокойся, — процедил тот в. замешательстве. — Про всё говорить не будем! Ты луну не трогай, а я не трону тебя.
— Ну и славно! Ступай-ка, братец. — Билл был сама доброжелательность.
Для напарника щёголя такое поведение явно оказалось большим сюрпризом. В первый момент он изумился, затем, изрыгая брань, вырвал трубку изо рта Тёрнера и вдребезги разбил её об пол.
Боцман неторопливо поднялся на ноги. Ростом он был немногим больше шести футов, так что его темноволосая голова слегка задела почерневшие от дыма балки потолка, а ширина плеч под фиолетовым камзолом могла вызвать у задиры тревогу, если бы тот имел время подумать. Мозолистая смуглая рука потянулась, и как будто тиски сомкнулись на шее буяна, так что он покачнулся. Другая рука крепко схватила его за штаны. Тёрнер приподнял нападавшего и с грохотом швырнул в угол, на шаткий столик, сломавшийся от удара, как лучинка.
В наступившей тишине Уильям спокойно уселся на место и подозвал служанку, которая смотрела на эту сцену разинув рот.
— Вот! — сказал боцман и бросил ей пару шиллингов. — Это плата за беспорядок, который мне пришлось тут учинить...
Ворочаясь среди черепков, здоровяк пытался подняться. Наконец он встал, потряхивая головой, оглянулся на своего хозяина и, угрюмо взрыкнув, снова двинулся на Тёрнера.
— Сударь, — бросил Питер щёголю, поднимаясь, вытаскивая шпагу и решив, что пришло время вмешаться, — уймите вашего дружка, или мне придётся поучить его хорошим манерам, после чего он вряд ли вам пригодится...
Блейк запоздало сообразил, что брошенная в сердцах фраза звучит двусмысленно. Собравшиеся напряжённо захихикали. Он, само собой, ничего такого в виду не имел, хотя содомия не была для него чем-то невиданным — среди моряков такое бывает — так же, как, впрочем, и среди монахов или там адвокатов с актёрами. Отец Питера старался не брать на борт уж слишком явных «голубков», но когда в команде вечно не хватает людей, не до законов и приличий...
Некоторое время громила переводил взгляд с Питера на Тёрнера, а потом, выбрав наконец цель, вновь двинулся — уже на капитана.
— Стой, Урфин! — прозвучал насмешливый высокий голос. — Оскорбление нанесено в конце концов не тебе, а мне, как твоему командиру. Но сейчас не время и не место решать этот вопрос, — незнакомец как-то странно держался в тени, так что шляпа закрывала ему лицо, от чего вся картина выглядела слегка зловеще. — Мы сейчас уйдём, оставив этих добрых джентльменов...
— Сударь, — сухо произнёс Питер, — если вы считаете...
— Нет нужды, молодой человек, — насмешливо сообщила ему тень под полями шляпы, — давайте полагать, что вы закончили дела с Урфином, а со мной ещё не начинали.