— Давай, — командует Влад. Габриэль отступает на безопасное расстояние от разлитого мной горючего.
— Янош, для вас работа. Подожгите мне тут бензин.
Огонь вспыхивает так ярко, что тихо накрапывающий дождь уже никак не может ему повредить. Довольно странно смотреть на пламя из магического круга.
Запахи трав стоят в горле, кровь из пореза на запястье капает на пепел.
— Omnia funt in manu Jehova. Difperdet inimicos plebis fux.
Железный амулет в руках нагревается и тут же охлаждается до минусовой температуры. Сработало или нет? С трудом удерживаю его в руках, а из огня навстречу уже выступает фигура. Янош достает из кармана какой-то защитный артефакт. Дух стихии — это почти безвредное человекоподобное существо с достаточно хитрым сознанием, который ни за что не скажет правду без амулета. Остается надеяться только на ритуал.
— Дух, я приказываю тебе отвечать.
Треск пламени можно считать одобрением.
— Это здание спалили ангелы?
— Да, — рычит существо.
— Что произошло до того? Кто рассказал им о церкви?
Дух мнется и не хочет отвечать, но амулет работает достаточно сильно и верно. С неохотой он заговаривает снова:
— Священник рассказал. Не знаю имени. Пламя видит, но не ведает.
— Служитель этой церкви дал ее спалить?
— Нет. Чужой, пришлый. С другой стороны реки.
Больше дух ничего не скажет, он и так раскрыл слишком многое. Нечисть мира людей обычно не вмешивается в дела ангелов и демонов, зная, что в случае неудачи получит от обеих сторон. Такие действуют только по принуждению — и то недолго.
— Свободен.
Огонь гаснет, словно этого и дожидался. Все трое присутствующих заинтересованно разглядывают исчезнувшую канистру бензина.
— Итак, есть мысли, которая из церквей нам нужна?
— Может быть, — предполагает Янош.
Программа по взятию под контроль абсолютно всех церквей потерпела поражение отчасти из-за некоторых фанатиков, к коим относился и священник одной из небольших, но достаточно важных церквушек. Все попытки людей Яноша склонить святого отца на сторону Преисподней рухнули, да и устранить его по-тихому не вышло. Так на него и плюнули, решив подождать, пока мужик помрет сам, благо лет ему уже под восемьдесят. Однако оказывается, что он не только не отдал церковь Инквизиции, но и потихоньку вычисляет «оплоты ереси» и сдает ангелам.
День уже ползет к завершению, а я до сих пор сижу в церкви, исподтишка наблюдая за священником. Вечерняя служба окончена, но меня пока выгонять не спешат, это вроде бы хорошо. Или во мне заподозрили шпиона?
— Чего вы ищете здесь, дочь моя?
Едва не подпрыгиваю на лавке, слыша хриплый старческий голос так близко. Телепортируется он, что ли? Священник легко выдерживает полный подозрения взгляд. Может быть, все еще под контролем, и он ни о чем не догадывается? Вряд ли, нужно действовать быстрее.
— Спасите меня, святой отец! — падаю на колени.
В руку ложится короткий нож, я почти замахиваюсь, но старичок оказывается быстрее.
Я падаю на пол, хватаясь за грудь и чувствуя пробитое сердце и сломанные ребра. Проклятье! Из раны хлещет кровь, рот наполняет железный привкус, и я пытаюсь откашляться и не захлебнуться.
С легкой победоносной улыбкой за мной наблюдает старик, невозмутимо поправляющий колоратку и мягко отталкивающий окровавленные пальцы от своих ног. Мне нужно взяться за что-нибудь, чтобы встать, но не за что. Не за что…
Горло стискивает спазм, воздуха не хватает, а перед глазами темнеет. Я теряю сознание.
Глава 27. Освященные огнем
Спустя какое-то время я разлепляю глаза. Зрение еще не полностью пришло в норму — я моргаю пару раз, пытаясь определить, где я оказалась и почему адски болит в груди. Однако веки тяжелые, глаза горят, будто их песком присыпали, так что я различаю только пятна света. И какую-то склонившуюся надо мной темную фигуру. Ко всему прочему я не могу пошевелиться, но близоруко прищуриваюсь, проклиная ужасное освещение. Слава Деннице, узнаю: этот вежливый мальчик из Инквизиции…
— Янош, знаете, у меня были пробуждения и получше.
Кардинал вынужденно, натянуто улыбается, смущенно глядит на меня.
— И что вы такое?
Этот вопрос ненадолго приводит меня в ступор. Как он меня раскрыл? Неужели магия была слишком уж характерной для ангела или… Видимо, все мысли написаны у меня на лице.
— У вас, кхм, кол из сердца торчит, но вы живы, — рассеянно размышляет Янош. — Значит, не вампир однозначно.
— Ну, вампир меня кусал, — самодовольно почему-то ухмыляюсь. — Кстати, откуда тут осиновый кол, что за подпольная организация ванхельсингов? Кидаются на кого ни попадя.
— Не хочу расстраивать, но это заточенная табуретная ножка.
Господи, ну и тварь же ты, за что? Я со стоном пытаюсь дернуться, но понимаю, что привязали меня крепко и качественно, пилить ногтями такие веревки долго. Значит, без помощи Яноша не выберусь.
Интересный факт: меня привязали к кресту, что было довольно удобно. Кресты в принципе для этого и придумали. Спасибо хоть не в вертикальном положении. О, нет, до этого провидение — или дергающий за ниточки Господь — еще не докатилось.
Ох, как же больно. Регенерация уже началась, пусть и довольно медленно: в человеческом мире демонская магия работает немного слабей, а еще у меня импровизированный кол до сих пор между ребрами. Видимо, я отключилась из-за того, что он пробил сердце. Оно и сейчас не в лучшем состоянии, но живут же некоторые и бессердечными…
— Янош, развяжите меня! — срываясь, требую я.
— Чтобы вы перегрызли мне глотку? — искренне недоумевает он. — Ну нет. Сначала объясните.
— Да демон я, демон! — торопливо кричу я, в который раз пытаясь порвать веревки.
— Демон не пройдет в церковь.
Кто-то слишком хорошо знает теорию — наверняка был в школе отличником. Разумеется, существует множество уловок, с помощью которых жители Преисподней попадают на святую землю, но столь долгое нахождение тут добило бы даже Высшего. Из учета того, что за окном светло, можно сделать вывод, что я в церкви пробыла всю ночь.
— Падшая, — сообщаю я. — Крылья показать не могу: связана. А теперь будьте добры…
— И где гарантии, что я останусь в живых?
А он не промах: наверное, встречался с демонами, для которых обмануть тебя — милое дело. И никак заставить поверить я его не могу, это дело исключительно добровольное. Однако время не ждет, нужно догнать того изобретательного священника.
Веревки все не ослабевают, как ни дергаюсь, а от резких движений еще и темнеет в глазах, начинает идти кровь. Капающий звук и растекающееся подо мной кровавое пятно неимоверно раздражают. Ладно, план Б.
— Можете кое-что сделать?
На всякий случай кардинал отступает на пару шагов и тянется рукой за спину. Даже если у него там пистолет, несколько лишних пуль мне хуже не сделают. Хотя это может пригодиться…
— Вот, правильно! — Янош недоверчиво косится на мою кривую, но радостную улыбку. — Можете разбить витражи? Вон те, на которых эти ебаные ангелы…
— Зачем?
— Надо. Сложно, что ли?
Решив не спорить с ненормальными, кардинал пожимает плечами, достает оружие из кобуры. Несколько выстрелов мешаются со звоном стекла; разноцветные осколки рассыпаются по полу. Точности Яношу не занимать: на месте голов ангелов и святых виднеются дыры, сквозь которые бьет свет.
— Влад! — Кардинал дергается от моего крика. — Влад!
Разумеется, духи не могут попасть в церковь. С условием того, что место действительно святое, а здесь кровь на полу, витражи разбиты, да и священник, наверное, не такой уж праведный. По моим расчетам, этого должно вполне хватить, чтобы церковь считалась оскверненной.