— Они откупились, a мне нечем. Жиду кланялся, так нет, антихрист эдакой! Больно дорого хочет…
— A сколько ж бы ему? полюбопытствовала Наталья. — Цыц, проклятые! постучала она в окно, увидав, что её ребята, босоногие и белоголовые, оба на одно лицо, гонялись за писарским гусаком, ядовито на них шипевшим. Ребятишки бросились в разные стороны, a гусак, переваливаясь с боку на бок, со свойственной гусакам степенностью, медленно отправился на писарский двор. — Сколько ж бы ему? повторила свой вопрос Наталя.
— Давай, говорит, четвертную, без того квитанции не выдадут… A мне откудова взять?
— Где уж тут? Соли не на что поди купить!
Макар посмотрел вокруг себя, точно пробуя оценить: нельзя ли пустить что в оборот; но кругом было все так скудно и убого, что даже ничем не брезгующий еврея едва ли мог на что прельститься.
— Кабы телушка была! Подумала Наталья, но ничего не сказала. Муж и жена помолчали.
— A ты-бы к Сидору Тарасовичу сходил, — робко посоветовала Наталья, перебрав в уме одно за другим все подходящие средства. Макар молчал. — Право, родимый; a то как же жеребчик-то?
Макар словно очнулся. — Эх жизнь, жизнь! Нету тебе задачи ни в чем, вот хоть что хошь! Он опустил голову, и тоскливое выражение пробежало по его молодому, но уже как будто завядшему лицу.
— Право, Макарушка, сходи, может и отпросишься:.
— Да ведь просить-то эдакого зверя каково? Все нутро выворачивает, a что поделаешь!
— Все бы попытаться, продолжала Наталья, с женской настойчивостью добиваясь цели.
Макар видимо колебался: он то вставал, то опять садился на лавку под окном; наконец надел шапку и пошел к двери.
— A ты поласковее, Макар, сам знаешь — начальство,
Макар вышел из хаты.
— A вы все балуете, пострелята! — сердито крикнул он Степке и Федьке, сидевшим верхом на заборе с морковью в руках. — Пошли домой в хату!
Но пострелята, свалившись с высокого забора, как мешки, бросились бежать по улице, заливаясь веселым хохотом своего беспечного возраста.
— Эки безпутные! — проговорил Макар с несоответствующей этому строгому слову лаской в голосе: — ведь продрогли, небось!..
Услышав хозяйский голос, серый жеребенок заржал под навесом и, повернув свою умную голову, словно ждал обычной ласки хозяина. И Макар, поддавшись всегдашней привычке, подошел, погладил его по шее, и что-то похожее на грусть, мелькнуло в серых глазах мужика. Постояв с минуту на дворе, он опять вернулся в хату.
— A ты, Наталья, коли что, так ты того… Ну, да там видно будет… — И, не договорив, он вышел. Молодая женщина проводила его тоскливо глазами в, управившись по хозяйству, опять вернулась к колыбели.
Что бы пояснить в чем дело, я позволю себе маленькое отступление.
В той непроходимой глуши, где жил Дуботовка, приходилось подчиняться таким порядкам, которые, существуя вопреки здравому смыслу, вопреки местным потребностям и в явный ущерб хозяйственным интересам края, — держались только потому, что не встречали протеста со стороны тех, на кого непосредственно ложилась их тягость. Например, починка дорог, составляя здесь натуральную крестьянскую повинность, была совершенно не натуральна в своем отправлении. Дорожные участки были распределены таким удивительным способом, что крестьянам приходилось отправляться в отведенные им места за 70, 80 и даже за 100 верст, т. е. употреблять на путешествие туда и обратно около семи дней, как справедливо жаловался Дуботовка. Понятно, что, желая избегнуть, такого неестественного отправления этой натуральной повинности, мужик взывал о помощи. И помощь в виде предприимчивого и на все готового еврея немедленно являлась: мужик просит- еврей торгуется, мужик кланяется — еврей набивает цену, и, в конце концов, совершается, по всей форме, денежная сделка, в силу которой крестьянин сдает за известную плату свой участок еврею, a еврей, получив квитанцию в исправном состоянии путей (причем строго соблюдается установленная такса), оставляет дороги на произвол всех стихий и всех времен года. Иногда заплатить бывает нечем, и тогда крестьянин, проклиная свою горькую судьбу, плетется с котомкой за плечами чинить и улучшать какой-нибудь клочок за тридевять земель. Невозможное состояние дорог описываемой местности обусловливает собою бюджет тех доходов и расходов, о которых принято обыкновенно умалчивать, a если и говорить, то не иначе, как иносказательно и с помощью многоточия.
Макар Дуботовка был в положении мужика, которому заплатить нечем: сделка с евреем, запросившим несообразную цену, не состоялась, и Дуботовке приходилось тащиться, покинув жену и ребят при ненастной осенней погоде. Разумеется, такие отлучки были ему не в диковинку; но в этот раз безотчетное чувство какой-то тоски, вместе с жалостью к серому жеребчику, сжимало сердце Макара. когда он вспоминал о предстоящем путешествии.