Стоило мне подобраться на расстояние шага — я снова поднял взгляд выше и просто-напросто перешагнул стихийную траву. И сам себе ответил на разочарование — это не моя стихия, но если вернусь в деревню живым, обязательно расскажу о находке Вире. Судя по всему, эта трава про воду, и пригодится нашей водоплавающей охотнице.
Ещё через пару переходов я добрался до конца тропы — впереди был курумник, оставшийся после старого обвала — в щелях между крупных камней уже набилась земля, и там цвели мелкие цветочки, какие никогда не увидишь внизу. И упрямая воля не дала мне обойти препятствие, она потащила меня напрямик, так что очень скоро я расцарапал себе все руки о мелкие камушки и острые выступы на грубых сколах камня. И происходящее снова начало меня пугать. Что если я навсегда потеряю волю здесь? Как Лемр, который, по рассказам мамы, потерял себя в стихии, когда она ещё была совсем маленькой.
Был человек, и нет его — обратился ледяным ветром посреди жаркого лета. Бррр…
Сразу за курумником располагалась небольшая полянка с дикой малиной, пригретая утренним солнцем, она покрылась множеством мелких цветочков. И всё бы ничего, но упрямая сила тащила меня прямо через кусты! Цель была так близко, что, казалось, если я сломаю ноги, буду идти на руках, если сломаю и их, буду зубами выгрызать себе каждый шаг. Моих сил хватило только на то, чтобы прикрыть от колючек лицо руками.
Такими темпами мне не понадобятся даже звери, которые обязательно придут на запах моей крови. Я просто самоубьюсь, пробираясь к вершине. Я уже размышлял над тем, чтобы заорать, но был не уверен в том, кто первый меня найдёт на крик: звери или охотники? Надо было раньше об этом подумать, может, тогда бы и не помер бы здесь так бездарно. А охотник меня бы и довёл до вершины, зов стихии — это редкое событие, идущие к стихии, к таким вещам относятся трепетно.
От кустов я отошёл ещё шагов на двести. Очень медленно, мышцы были ватные, перед глазами то и дело темнело, вокруг бегали непонятные точки, одышка такая, что её, наверное, слышно из деревни. И вот здесь меня отпустило.
В себя я приходил целую вечность, мышцы беспощадно болели, соревнуясь в этом с ушибами. Царапины и укусы насекомых зудели так, что я чуть не содрал себе кожу ногтями. Но всё плохое имеет свойство заканчиваться, вот и я оклемался. Царапины натёр соком подорожника, и зуд прошёл, а ушибы были не то чтобы сильными, просто жаловались мне за всё время, пока я их не чувствовал.
И вот, я почти на самой вершине. Сижу на нагретом солнцем камне и пытаюсь понять, что мне нужно делать. Да. Я понятия не имею что нужно сделать, чтобы зов отпустил меня с этой полянки. Понадобилось всего три минуты, чтобы обойти её всю и найти границы. У меня начался нервный тик, когда я попытался вырваться отсюда. Тут же НИЧЕГО ВООБЩЕ НЕТ! Я каждую травинку рассмотрел со всех ракурсов — ни одной стихийной. Это просто трава на горе, обычные листики вперемешку с редкими цветочками и необычно тонкими листиками подорожника. Ни дымки, ни тумана, пока я сюда пробирался даже облака развеялись, уже приближался полдень, и тут ощутимо припекало. Хотелось пить, а я даже не мог дойти до родничка, который журчал чуть ниже по склону.
Чуть-чуть поистерив, я решил сделать самое разумное, на что меня хватило. Тренировку. И да, я моментально провалился в пустую голову. И в этот раз ощущения были новыми, я не отключился, как в прошлые разы. Наоборот, будто лучше сосредоточился на окружающей действительности и своих движениях.
Сначала я почувствовал, что меня будто гладит что-то по коже, совсем слабо. И первый цикл тренировки я наслаждался этим ощущением. Закончив, сел в позу медитации и почувствовал тонкий запах… воды? От озера был похожий, но этот слаще и тоньше. Во втором цикле тренировки я пытался найти хоть что-то, кроме этих двух ощущений, но натыкался только на растущее давление солнцепёка. Уже пришёл полдень, когда я сел во вторую медитацию.
Привычно расслабил каждую мышцу, нашёл наиболее удобное положение спины, начал глубоко дышать, представляя, как воздух входит в меня и омывает голову изнутри. Потом горло. Не знаю как, но я догадался представить, что этот тонкий запах, который всё время гладил меня, входит в меня и омывает сердце вместе с кровью. Несколько мгновений я наслаждался роем мурашек, радостно забегавших в груди. И всё закончилось. Меня резко выбросило из пустой головы.