Я больше не хотел сегодня тренироваться, хотелось побыть с мамой. И мы, молча, занимались каждый своим делом — она вязала, а я бегал вокруг, делая домашние дела. Чувствовал постепенно растущее снаружи напряжение и всячески ему противостоял, чтобы сохранить наш уголок спокойствия и тишины. Несколько раз порывался взяться за книгу отца, но каждый раз что-то меня останавливало.
К нам постучались. Значит, пора.
Снаружи, будто ей было дело до наших проблем, сияла Старшая Сестра. Неестественно большая, похожая на каплю красного сока луна сияла, раскалывая небо на две части насыщенной алой полосой света, в которой можно было увидеть очертания другой планеты. Кто-то считал, что это другой мир, кто-то считал, что это будто отражение на воде — наш собственный мир. Сияние случалось ровно четыре раза в год, но даты всегда случайные, потому многие видели в этом тайный знак. И вот…
На суд собралась вся деревня. Костёр разожгли выше самого высокого человека, он зло гудел в центре, а вокруг на брёвнах сидели люди, у некоторых на руках были младенцы. Такое событие случалось редко, да ещё и сияние это…
Меня с мамой посадили в самый центр, жар огня ощутимо щипал кожу на таком расстоянии. Вскоре, когда все расселись по местам, привели связанного Алема — он был собран и зол, ни тени страха в глазах. Что же у тебя такое случилось, а? Неужели действительно, чужой укусил? Да ну, где бы ты его тут нашёл?
— И так, — прошуршал Дрим. Как старший охотник, он должен был решать все споры в деревне. — Алем ударил Арена во время прозрения.
Люди заволновались, переговариваясь, будто за день не успели всё обсудить.
— Молчать! — пророкотал Дрим. И потом уже злым шорохом продолжил. — Я успел провести расследование. С утра Алем почему-то занял место Арена на озере. И Арен пошёл рыбачить за ограду. За это он будет наказан, так как до первой охоты младшим запрещено покидать границы деревни.
Я обмер внутри на мгновение.
— Наказание — порка розгами завтра утром.
Алем так зло улыбнулся этим словам, будто это меня здесь сегодня судят, а не его.
— Дальше, пока Арен медитировал на берегу после тренировки — Ален попытался украсть его улов, но был остановлен Ареном, — шорох голоса старшего охотника стал угрожающим. — За попытку кражи — наказание порка плетью. Но этого не будет. Так как после этого между ними началась драка, на которую сбежалась ребятня. Во время драки к Алену пришло прозрение. И Алем ударил, зная, что этим может навсегда лишить товарища стихии.
Вот сейчас поднялся гвалт, люди возмущённо кричали, кто-то бросил в связанного объедками. Мне стало мерзко от этого всего. Люди будто забыли, что Алем — один из них… Хотя я и сам считал, что его чужой укусил.
По вставшему в горле кому я понял, что на суд пришёл отец. Как всегда, я не мог его видеть, но точно знал, что он рядом, знал, что он смотрит на меня. Он требовал от меня действовать, а не сидеть ровно. И я встал.
— Я соврал. У меня не было прозрения, я просто притворился, чтобы остановить драку, — соврал я. Отец писал, что часто прозрение только уводит ищущего от его пути, заставляет возвращаться назад и искать то, чего уже нет. Так что моя обида — пустяк. Вот та мысль, которую я не мог поймать весь день. В ответ на мои слова воцарилась неестественная тишина, кажется, даже костёр перестал трещать ветками.
Мертвенно бледное лицо Аледа постепенно разгладилось. Он медленно кивнул головой, глядя мне в глаза, он понял, что я соврал. Кажется, это понимали все, но никто не сказал ни слова против. Вся эта толпа, только что бесновавшаяся, замерла в ожидании решения.
— Тогда Алем будет наказан только за попытку кражи и попытку лишить стихий. Десять плетей. И Алем не будет обучаться охоте. Если захочет, он волен охотиться, но ни один охотник не имеет права его обучать. Даже попытка лишения стихий — это страшное преступление, — прошелестел Дрим, тяжело роняя слова приговора. — Это всё.
Уже дома мама меня крепко обняла.
— Молодец, сынок, ты хорошо поступил. Но не смей ему подставлять спину, злобу он затаил, и не отпускает она его.
— Злобу? Но за что? Я весь день думаю и не могу понять! Его будто вчера подменили!
— Обычно такое бывает из-за девочки, сынок.
— Из-за девочки? — я недоумённо посмотрел на неё, вспомнив слова Доры. — В смысле?
— Когда мальчику нравится девочка, а ей нравится другой мальчик.
— Дора?
Мама лишь улыбнулась мне печально. И уселась в своё кресло, сплетённое из ворсянки, взяв в руки шерсть и старые, стёртые ещё пальцами её бабушки деревянные спицы.