Она улыбнулась – скорее глазами, чем губами.
– До скорого, Гарри, – сказала она и выбралась из машины. Потом покосилась на часы и вздохнула. – Минус два часа – отсчет пошел.
Я вдруг зажмурился.
– Тю…
Мёрфи скептически покосилась на меня.
– Чего?
– Тю, – повторил я. Какая-то мысль сгущалась у меня в голове, но я никак не мог ухватить ее за хвост. – Отсчет… вот сукин сын.
– О чем это ты?
– Ты нашла полицейские отчеты о тех двух женщинах в Калифорнии?
Мёрфи удивленно подняла бровь, но все же кивнула.
– У меня в машине. Подожди минутку.
Я услышал, как она открывает багажник, потом хлопнула крышкой. Мёрфи вернулась с пухлой картонной папкой и протянула ее мне.
Я пробежал глазами по отчетам. По мере того как я читал, возбуждение нарастало.
– Вот! – Я ткнул пальцем в абзац распечатки. – Теперь я знаю, как они это проделывают. Блин, мог бы и раньше догадаться.
– Как они проделывают? – переспросила Мёрфи. – Что?
– Сглаз, – буркнул я, с трудом сдерживаясь от охватившего меня возбуждения. – Мальоккьо. Проклятие, поражающее людей Геносы. Оно связано с таймером.
Она склонила голову набок.
– Оно что, действует автоматически?
– Нет-нет, – отмахнулся я. – Просто оно происходит строго по графику. Обе погибшие женщины убиты утром, незадолго до десяти. – Я снова зажмурился, припоминая информацию, которую дал мне Геноса. – Точно… девять сорок семь и девять сорок восемь. Обе погибли в одно и то же время.
– Ну, не совсем одно, Гарри.
Я нетерпеливо отмахнулся рукой.
– Одно. Готов поспорить. Зафиксированное в протоколе время установлено полицейскими – им плюс-минус минута ничего не меняет.
– Но почему это так важно? – удивилась Мёрфи.
– Потому что эти два несчастных случая в Чикаго имели место в одиннадцать сорок семь, да и вчерашняя история – тоже чертовски близко к этому времени. Прибавь к калифорнийскому времени два часа разницы в поясах. Проклятие посылалось в одно и то же время. За тринадцать минут до полудня или до полуночи. – Цепочка в голове моей выстроилась вполне убедительная. – Блин-тарарам! – выдохнул я.
– Я не буду просить у тебя объяснений всякий раз, когда ты застываешь вот так, Гарри, – ты и сам, черт подери, знаешь, что я ни хрена не понимаю, о чем это ты и что все это означает.
– Это означает: убийца не сам наводит проклятие, – буркнул я. – То есть, я хочу сказать, действовать именно так нет необходимости, если только у него не остается выбора. Убийца пользуется ритуальной магией. У него – или у них – есть спонсор.
– Ты хочешь сказать, финансовый? – не поняла Мёрфи.
– Нет, – мотнул головой я. – Который час?
– Десять тридцать, – ответила Мёрфи.
– Йессс, – прошипел я, вставляя ключ в замок зажигания. – Если я пошевелю задницей, у меня есть еще шанс успеть.
– Успеть?
– Защитить Геносу и его людей, – буркнул я. – Энтропийное проклятие обрушится на них через час с копейками. – Я вдавил газ в пол. – Только на этот раз я буду начеку, – крикнул я ей в опущенное окно.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Я ожидал застать Геносу в чудовищном виде, однако, похоже, монополия на кошмарно проведенную ночь принадлежала мне – надеюсь, временно. Когда я, задыхаясь, ворвался в студию, он ждал меня в дверях – в слаксах и тенниске, безукоризненно свежий и причесанный. Едва выбравшись из Жучка, я удостоился еще одного по-европейски крепкого объятия.
– Мальоккьо – оно ведь случилось снова? – произнес он. – Верно ведь? Вчера, когда вы вдруг убежали?
– Угу, – кивнул я, переводя дух.
Он облизнул губы.
– Кто?
– Инари. С ней все в порядке.
Артуро изумленно зажмурился.
– Инари? Но это же безумие какое-то. Она-то чем может кому-либо грозить?
Личинка суккуба. Какая уж тут угроза…
– Наверняка есть причина, по которой целью избрали именно ее. Просто мы пока ее не знаем.
– Но она же совсем еще дитя, – возмутился Геноса, и в первый раз за все время я услышал в его голосе гнев. Это стоило взять на заметку. Когда злиться начинают даже такие добряки, жди перемен. – У вас есть догадки насчет того, кто за этим стоит?
– Пока нет, – признался я и открыл крышку Жучкова багажника. – Но для кого-то это не сводится к бизнесу. Тут еще и что-то личное. Мне кажется, сегодня утром они снова собираются нанести удар, и я хочу подготовить для них маленький сюрприз.
– Чем я могу помочь?
– Ведите себя так, будто ничего не случилось. А я пока подготовлю собственное заклятие.
Артуро нахмурился, от чего морщины на его лице сложились в новый, незнакомый мне рисунок.
– И это все, что я могу сделать?
– Пока все.
Он вздохнул:
– Ладно. И да улыбнется фортуна в ответ на ваши усилия.
– Могла бы и раньше почесаться, – заметил я, но все же ободряюще улыбнулся ему.
Геноса одарил меня ответной улыбкой и вернулся в дом. Парой минут позже и я последовал за ним – с рюкзаком, содержимое которого составляли пятидесятифутовая бельевая веревка, натертая для разметки мелом, зеркало, рулон фольги и полдюжины свечей. Я побродил по студии – заглянул в гостиную и в гримерную. Наконец в съемочной студии я нашел Джейка-Гуфи. Облаченный в темно-серые семейные трусы и свободный шелковый халат, тот сидел с книжкой в бумажной обложке и бутылкой лимонада и всем своим видом изображал спокойствие и уверенность. Уж не знаю почему, но я с первого взгляда исполнился уверенности в том, что поза эта наигранная.
– Джейк, – сказал я. – Вот как раз вы-то мне и нужны.
Он подпрыгнул, как перепуганный кот, и с опаской оглянулся на меня.
– А! Доброе утро, Гарри. Чем могу помочь?
– Я вас займу минут на десять.
Он вопросительно склонил голову набок.
– Ага. А что?
Я поколебался пару секунд, потом пожал плечами:
– Я тут сооружаю заклятие с целью защитить всех присутствующих от злой магии.
– Э… – прищурился Джейк. – Мне бы не хотелось уязвить ваши религиозные чувства, приятель, но вам никто не подсыпал в завтрак чего-нибудь вроде ЛСД?
– Ну что тут сказать, Джейк. Я если и псих, то безвредный. Идемте со мной, поможете мне начертить на полу несколько линий, и я оставлю вас в покое. – Я провел кончиком указательного пальца по груди, нарисовав на ней «X». – Сердцем клянусь.
Он огляделся по сторонам – возможно, в поисках повода улизнуть, – но все же кивнул и встал со стула.
– Кой черт, – ухмыльнулся он. – Может, еще и научусь чему.
Следом за мной он поднялся на второй этаж. Я прикинул, с какой стороны север, снял рюкзак и принялся рыться в нем. Некоторое время Джейк молча наблюдал за моими действиями, потом не выдержал.
– Это что, вроде фэн-шуй?
– Гм. Подумать, так верно, – согласился я. – Фэн-шуй заключается в регулировании позитивных и негативных энергий вокруг вас, так? Вот, подержите это… То, что я хочу устроить, напоминает… громоотвод, что ли. Просто я собираюсь сделать так, чтобы негативная энергия, если вдруг снова соберется, направилась бы туда, куда хочу я, а не на задуманную кем-то цель. Не на одного из нас.
– Фэн-шуй, – задумчиво повторил Джейк. – Что ж, за дело.
– Ну-ка хлопнем! – Я оттянул прижатую к полу с двух сторон веревку вверх и отпустил, отпечатав на полу светло-голубую меловую линию. – Вот так. Пошли дальше. – Я двинулся дальше по коридору, и Джейк, помедлив, последовал за мной.
Мне и правда была необходима помощь еще одной пары рук. Причем предпочтительно Джейковых или Джоан: из всех членов съемочной группы, кого я знал, они меня раздражали – ну по крайней мере вызывали подозрения – в наименьшей степени. И поскольку Джоан как женщина тоже могла стать объектом для проклятия, я не хотел бы, чтобы она бегала туда-сюда, помогая мне. В конце концов, смысл-то заключался в том, чтобы отогнать злые энергии прочь. Глупо было бы совать ее в самый их эпицентр.
Пусть Джейк и не слишком верил в сверхъестественные силы, помощник из него вышел вполне толковый. Следом за мной он обошел все здание, сжимая в руке конец веревки. На всех этажах я старался держаться как мог ближе к периметру, и везде мы отбивали на полу или стенах меловую черту. Веревка хлопала, оставляя на поверхности бледно-голубой след, а потом я еле слышным шепотом заряжал черту небольшим запасом энергии. В общем, старался расставить как можно больше таких зараженных черточек – чтобы проклятие, когда оно явится наконец, задело по меньшей мере одну из них.