Если все сработает по плану, проклятие устремится к намеченной цели, заденет одну или несколько моих линий и сменит направление. Там, примерно в центре здания (в темном углу звукооператорской), я положил на пол зеркало отражающей стороной вверх. Вокруг него я очертил мелом еще один круг и расставил по окружности свечи. Мои энергетические линии целились как раз в него; я зажег свечи и, дотронувшись до круга кончиком пальца, зарядил его усилием воли.
– А, ясно, – сказал Джейк. – Читал про такое. Зеркало, чтобы отразить всю гадость, да?
– Типа того, – кивнул я, распрямляясь и отряхивая руки. – Если я сделал все правильно, проклятие прилетит сюда, шмякнется о зеркало и полетит обратно – прямиком в того, кто его послал.
Джейк приподнял бровь.
– Дружище, а не слишком ли это жестоко, а?
– Не думаю, – покачал я головой. – Если кто-то пошлет в нас заряд позитива, к нему вернется позитив и только позитив. А попробует послать смерть – что ж… Все адекватно.
– Ха, это ведь основа многих религий, – заметил Джейк. – Я бы сказал, золотое правило.
– Угу, оно самое и есть, – согласился я. – Ну, только в данном случае чуть буквальнее обычного.
– Вы действительно считаете, что на этом месте лежит проклятие? – спросил Джейк. Лицо его приобрело задумчивое выражение.
– Я считаю, кто-то очень не хочет, чтобы новая компания Артуро добилась успеха, – сказал я. – В числе прочего.
Джейк нахмурился:
– Так, по-вашему, за всем этим стоит «Силверлайт»?
– Возможно, – кивнул я. – Хотя для кого-то, движимого лишь денежными мотивами, все как-то слишком уж круто.
– Материализм вреден для души, – заметил Джейк. – Эти типы ради денег готовы на все.
– Деньги – штука новая, – возразил я. – Власть – старая. Власть – вот что настоящее. Деньги, избиратели, нефть – это все лишь ступени к власти.
– Для художника фэн-шуй у вас крутые мотивации, приятель.
Я пожал плечами:
– Ну, такого мне, пожалуй, еще не говорили.
– У вас есть женщина?
Я повертел концом веревки в воздухе.
– Была. Не сложилось.
– Что ж, это многое объясняет, – кивнул Джейк. – Артуро бывает похож на вас в промежутках между браками. Слава Богу, это позади.
Я зажмурился, потом посмотрел на него:
– Позади?
– Ага, – подтвердил Джейк. – То есть он не рассылал приглашений на свадьбу или чего такого, но я-то его хорошо знаю. Пару месяцев он разгуливал с сердечками, порхающими вокруг головы, так что теперь он на последних днях предсвадебного периода.
Что ж, это существенная деталь. Еще как, черт меня дери, существенная!
– Вы уверены? – спросил я.
Джейк пожал плечами в легком замешательстве.
– Ну, под присягой бы этого не утверждал, приятель. В смысле, в суде.
В коридоре послышались шаги, и из-за угла появился Племенной Бык Бобби в шортах и футболке, с блокнотом и карандашом в руке.
– Джейк, – выдохнул он. – Ну наконец-то! Артуро говорит, сегодня я должен назвать ему свое сценическое имя. Как тебе Рокко Стоун? Или, может, Рэк Мак-Гранит?
– Рокко уже занято, – возразил Джейк. – А Рэк… что-то в этом есть девчачье, тебе не кажется?
– Ох, да.
– Выбрал бы ты себе чего нестандартное, парень. Как насчет Гавейна, а?
– Гавейн? – переспросил Бобби.
– Конечно. Это такой рыцарь был.
– Вроде тех парней у Круглого Стола?
– Угу, тех самых, – кивнул Джейк.
– А тебе не кажется, что это… ну, мягковато, что ли?
– Возможно, – согласился Джейк. – Так добавь крепости фамилией. Вроде Коммандо, например.
Бобби нахмурился.
– Гавейн Коммандо, – повторил он; судя по тону, парень был не в восторге. – Ну что ж, может, и пойдет. Спасибо, дружище. – Он помолчал и первый раз посмотрел в мою сторону. – О да. Э… Гарри, верно?
– Как и вчера, – буркнул я, не особенно стараясь казаться добродушным. – Доброе утро.
– Угу… доброе. – Бобби кашлянул и покосился на Джейка. Тот ободряюще сжал кулак. – Гарри, – продолжал Бобби. – Боюсь, я вчера вел себя по отношению к вам как настоящая жопа. Извините.
Возможно, это кое-что говорит о моем характере, но я даже не рассматривал всерьез возможность того, что он говорит искренне, пока он не кашлянул еще раз от смущения и протянул мне руку.
– О'кей? – спросил он.
Я зажмурился, потом открыл глаза. Как правило, люди редко извиняются передо мной – впрочем, я все-таки насмотрелся достаточно кино, чтобы представлять себе, как это выглядит в теории.
– Какого черта? – Я пожал парню руку и улыбнулся. – Все это фигня. Не берите в голову.
Он тоже чуть улыбнулся.
– Вот и здорово, – сказал он. – И что это вы, парни, здесь делаете?
– Фэн-шуй, – ответил Джейк.
– Вы драться умеете? – спросил у меня Бобби.
Теперь, когда он больше не представлял собой непосредственной угрозы, я видел, что этот парень – настоящее сокровище. Он запросто мог бы обеспечить какую-нибудь удачливую штучку с ручкой здравым смыслом до конца земной жизни, а это не поддается оценке.
– Немного.
– Класс!
Джейк тряхнул головой, но ухмылку все-таки сдержал.
– Чего-нибудь еще, Гарри?
– Не сейчас.
Он кивнул.
– Пошли, Гавейн. Посмотрим, не нужно ли помочь Джоан.
– Эй, – окликнул я его. – Джейк!
– А?
– Лара сегодня здесь?
Он изогнул бровь.
– Угу. А что?
– Просто так, – отозвался я. – Я догоню.
Они ушли, а я сел рядом со своими неярко горящими свечами поразмыслить немного.
То, что Артуро влюблен, здорово меняло дело. То есть я нутром чуял, что это чертовски важно, но никак не мог заставить свой усталый мозг вычислить почему. Я потер глаза. Чтобы мыслить внятно, мне требовалось поспать, поэтому я отправился на поиски того, что могло бы мне помочь: кофе и еще одного мозга в помощь моему.
Мёрфи сняла трубку почти сразу же, и я поздоровался с ней, не переставая жевать.
– Ты жуешь, Гарри, – заявила Мёрфи. – Говори по-человечески.
Я сделал еще глоток кофе, доел пончик и отставил чашку, чтобы немного остыла.
– Извини, язык обжег. Тебе удалось нарыть еще чего-нибудь про Артуро Геносу?
– Немного, – ответила Мёрфи. – Я тут связалась с одним знакомым парнем в Эл-Эй. Он поднял муниципальные записи и даже кое-какие материалы у адвоката Геносы, но там мало чего заслуживающего внимания.
– Это нормально. Все равно давай – для общей картины.
Я услышал, как она переворачивает страницы.
– О'кей. У него завещание в электронном виде – все оставляется паре благотворительных организаций и ближайшему родственнику. Похоже, это относится к его матери в Испании – но та умерла пару лет назад, так что, мне кажется, все деньги уйдут в благотворительность.
– А что его жены? – поинтересовался я.
– Контроль над их фондом должен был перейти к его матери, но поскольку она умерла, они немедленно получат свою долю. Это предусмотрено в их брачных контрактах – всех трех.
– Трех? – переспросил я. Блин-тарарам, если этот чувак влюблен… – А про четвертую жену там ничего не говорится?
– Ни фига.
– А четвертой брачной лицензии там не нашлось?
Я снова услышал шелест страниц и отпил еще кофе в ожидании ее ответа. Райское наслаждение.
– Чертов факс, – буркнула она. – Электризует страницы так, что они слипаются. – Она замолчала на мгновение. – Вот сукин сын, а ведь есть!
– Когда?
– Назначено на следующий четверг.
– С кем?
– Не могу прочитать – не пропечаталось, – вздохнула Мёрфи. – Должно быть, факс зажевал лист. Но это точно брачная лицензия номер четыре.
– Но контракта номер четыре нет, – предположил я.
– Нет, контракта нет.
– Вот тебе и новая родня, – сказал я.
– Вот тебе и мотив, – согласилась Мёрфи. – И новые подозреваемые.
Дверь в комнату отдыха отворилась, и я поднял голову вовремя, чтобы увидеть женщину с безукоризненной фигурой под прозрачным халатиком и большим револьвером в руке. Держа меня на мушке, она нашла телефонную розетку и выдернула из нее шнур, потом поднесла к губам мобильник.