Но он был не прав.
Когда стихли все звуки, еще напоминавшие о случившимся на поляне, и игривая жизнь джунглей вернулась в свою колею, еще одна тень мелькнула в кустах у реки. И на свет появился еще один воин. Мощное тело, сильные руки, пронзительный взгляд серых глаз. Он стал невольным зрителем всех произошедших событий. В руке он сжимал острый меч, на кожаном поясе болтался кинжал. На ногах воин носил ременные сандалии из кожи диковинной в этих местах жабы-аррайсы. Спину укрывал тканый плащ с капюшоном.
Это был Эрипс — изгнанник, сын вождя павшего в давней битве. По древнему закону племени он был вынужден покинуть родные края и отправиться навсегда в странствия. И он ушел, едва похоронив отца. Перевалив через Железный хребет, он окунулся в Черный лес и растворился в нем, путешествуя на север к далекому морю, за которым, как вещали седые легенды, цвела иная земля. Возможно, она приютит изгнанника.
Он встретил уже на своем пути немало страшных опасностей и кошмарных тварей, исконных обитателей этих забытых земель. И теперь этот путь привел его к безымянной реке в глуши лесов. И он видел страшную схватку. И не знал, что еще пока делать.
Смелость и верность всегда нравились ему, но и дикий звериный нрав был по нутру. И еще его разрывало любопытство. Он медленно вышел на берег реки, чтобы узнать, что же стало с телом погибшего юноши. Но удивлению его не было конца, так как он не обнаружил труп на камнях в заводи. Река была слишком мелководной, чтобы унести сильное тело, но его не было, оно словно растворилось в прозрачной воде, став каплями живительной влаги. Но это уже слишком…
Что ж здесь ему больше нечего делать. А эти воины говорили о деревне. Наверное, здесь поблизости есть какое-то поселение. Хорошо было бы сегодня найти ночлег и вкусный ужин под крышей дома. Как давно он всего этого уже был лишен…
И сунув меч в ножны за спиной, Эрипс устремился вслед за ушедшими охотниками. А позади солнце медленно исчезало за далекими горами, предоставляя мир для царицы ночи.
Что-то странное творилось в поселении, укрытом с одной стороны горным склоном, а с других огороженном частоколом в полтора роста высотой. Воины-охотники это поняли сразу, еще спускаясь с холма по тропинке, пошатываясь от тяжести груза. Юноши с присвистом дышали, обильный пот покрывал их натруженные тела. Но озорные улыбки, как признак молодости, чертили их покрасневшие лица.
На главной площади посреди деревни собралось почти все племя: мужчины, женщины, старики, слышались голоса детей и подростков. Они все что-то кричали и размахивали руками, раздавались громкий смех и проклятья. Когда охотники приблизились, они обнаружили, что толпа окружает плотным кольцом врытый в землю толстый крепкий столб, к которому была привязана юная девушка в грязном изорванном платье синих цветов. На ее нежном теле алели следы надругательств и побоев. Темные волосы спутались и развевались на ветру. Девушка, не сдерживая слез, обреченно висела в путах, что-то тихо причитая или оправдываясь.
Вокруг столба, выкрикивая слова на древнем языке, кружился в безумной пляске одетый в шкуры и перья старый шаман. На голове у него была страшная уродливая маска из дерева черного цвета, украшенная клыками и когтями диких зверей. Тощее тело было украшено замысловатыми узорами, нанесенными белой глиной на кожу, среди них кое-где виднелись рубцы и не зажившие еще раны. Откуда и почему они появляются, никто не знал — шаман никогда не покидал селение, но многие ночью по углам во тьме своих хижин шептались, что это плата за тайную силу и колдовство.
В руках у шамана был бубен, обтянутый кожей носорога, к которому крепились своеобразные погремушки из пустотелых костей животных и птиц. Он остервенело бил в него, прыгая вокруг девушки, и теперь уже что-то пел все на том же языке, словно упрашивая или успокаивая кого-то неведомого.
Сделав несколько кругов, взметая босыми ступнями песок и пыль, шаман рухнул на колени, протянув тонкие руки навстречу небу, и запел еще более пронзительно, изредка ударяя головой о землю.
Жители притихли. Все они как один поняли, что сейчас будет твориться таинство. Они с нескрываемым любопытством следили за всеми действиями шамана, увлеченно и радостно, словно завороженные его чарующей монотонной музыкой и странной скрипучей песней.
Когда охотники достигли толпы, шаман уже встал с колен, откинув в сторону бубен, и взял у помощника два резных каменных топора. Прыгая с одной ноги на другую, он вновь что-то взвыл, и принялся плясать в новом ритме. Но через мгновение завертелся волчком, громко крича, и резко остановившись, сразу метнул оружие в столб. Прочные топоры впились в дерево прямо подмышками девушки, даже не оцарапав ее кожу. Но она казалось даже не заметила этого, продолжая тихо рыдать. Обильный пот стекал по ее лицу, она тяжело дышала от страха и пережитых волнений. А оранжевое солнце, почти исчезнув за лесом, печально слепило ей глаза, обреченной на смерть и поругание…