Гор не смог определить возраст этого небольшого селения и причину его упадка. Оно расположено в лесной глуши, да ещё и посреди болот. Однако есть тропа, ведущая от двора куда-то в лес. Значит, жили тут не затворники. Жители проторили себе дорогу, чтобы, видимо, выходить из лесу и, возможно, торговать с другими селениями. Или нет? Куда ведёт тропа от хутора, Гор не знал. Может, вовсе и не из лесу, а в какое-то тайное место в глуши. Судя по тому, как здесь всё заросло и насколько сильно ушло под воду, хутор покинут уже давно. Но что заставило всех людей вдруг покинуть свои жилища? Не близость же болота? Иначе этот двор не был бы вообще тут поставлен. Воину вспомнились те камни с рунами - могли ли они быть причиной? В любом случае, оставаться тут надолго не было желания. Эти полуразваленные хатки, стоячие глубокие лужи и чёрные деревья говорили о медленной, может, мучительной смерти. Пахло мокрым трухлявым деревом, сыростью и гнилой тканью.
Гор окинул взглядом немногочисленные землянки, пытаясь определить, где двор заканчивается. Возможно, раньше его окружал забор, но теперь от штакетника и плетени остались плавающие ветки и сгнившая древесина. Воин решил, что границы обозначают высокие заросли рогоза, окружающие двор, хотя даже там замечал что-то вроде строений. Но пройти хуторок насквозь можно - Гор видел немало твёрдых участков. К первому из них, рядом с покосившимся срубом, воин и двинулся. Лягушки тут галдели особенно громко и настойчиво, а комары даже прибавили в размерах. Гор отбивался от них, как мог.
Едва пройдя половину пути до сруба, воин услышал из глубины рогоза слева женский плач. Гор остановился, навострил уши. Это был заикающийся человеческий плач, но периодичность издаваемых звуков сильно напоминала птичий крик. Всхлип - высокий возглас, всхлип - высокий возглас. Тишина. Затем снова то же самое. Но воин мог бы поклясться, что голос принадлежит женщине, скорее всего, молодой. Она сидела где-то в тёмных мокрых зарослях рогоза и громко всхлипывала. Звала своим плачем на помощь...
Гор, глядя туда, откуда слышен плач - на мерно шатающиеся высокие заросли чуть в отдалении от разрушенных землянок, - пытался разглядеть хоть что-то, напоминающее человека. Но видел только длинные стебли да вытянутые плотные побеги на них. Плач вдруг прекратился. Воин отметил, что даже лягушки замолчали, словно прислушиваясь. В этой тишине был слышен только звук капающей воды. Гор, держа руку на холодном оголовье топора на поясе, всматривался в кустарник, водил глазами по округе. Он чувствовал, что его видят, а сам он не различал ничего, кроме кривых деревьев и кустов.
Плач возобновился. Такой же человеческий, и, вместе с тем, такой же неестественный. Будто подражание. Но теперь он доносился не из густого рогоза слева от Гора, а за переплетением корней и пышной осоки впереди. Там можно было разглядеть, как болото ловит последние блики солнечного света. Гор опять вспомнил рассказы охотников, которые обучили его некоторым премудростям.
"- Иногда она оборачивается белым лебедем, запутавшимся в ветках среди гнили и мрака, - говорил старый седой охотник, глядя в огонь костра и не моргая. - Иногда зовёт плачем молодки из зарослей болота. Я знавал глупцов, которые повелись на её призывы... Если вдруг когда-нибудь доведётся повстречать что-то подобное, просто не обращай внимания. Иди, куда шел, делай, что делал. Отнесись к этому, как к дождю, к примеру, или к ветру. Это просто стихия, но играть с ней не по нашим силам."
И Гор, решив последовать совету бывалого человека, отвернулся и пошел к срубу. Со стихией он играть не хотел. Плач ещё продолжался, когда воин зашел в избу по продавленным ступеням. Изба пропахла сыростью и древним запустением. Тут было темно, очень грязно и одиноко. Неровный пол пропитался болотной жижей, и Гор всё ждал, когда же трухлявое мягкое бревно под ним провалится. Острогу с трофеем воин прислонил к стене в углу, и осмотрелся в поисках чего-нибудь полезного. Кругом разбросаны черепки посуды, поломанные полки собрались грудами по тёмным углам. Плесень покрыла брошенную еду, посеревший и позеленевший хлеб плавал в воде. Ничего полезного, хотя... Слыша призывные возгласы за окном, Гор прошел дальше по трещавшему полу. Его внимание привлёк тусклый блеск острого предмета, торчавшего из лужи в углу. Это оказался большой железный крюк с деревянной рукоятью, каким обычно цепляют брёвна на лесопилках. Странно, что за столько времени он не заржавел. Водимо, изба стала проседать и заполняться жижей не так давно. Воин подумал, что этот крюк может пригодиться где нибудь. Как оружие, например.