Делать в этой сырой затхлой избе больше нечего, и Гор повернулся к выходу. Но, оказавшись на пороге, он остолбенел. Из кривого дверного проёма воин смотрел на окутанное мраком заброшенное селение, и видел, как среди погруженных в воду землянок медленно сновали бледно-зелёные вытянутые огоньки. Они были похожи на пламя свечи, такие же волнующиеся и трепещущие. Только размером несравненно больше. Возможно, доходили бы Гору до пояса. Они безмолвно заплывали под просевшие крыши, мелькали в провалах окон, застывали над лужами, отражаясь светящимися бликами в чёрной воде. Несколько собралось перед вытянутым камнем, которого воин раньше не заметил, у остова ворот. В ночной мгле огоньки светили очень ярко, словно внутри каждого пылал живой костерок. Они осветили большую часть хутора. Словно их подручные, явились и желтые светлячки, застыли в воздухе, как тусклые звёзды.
Гор взял острогу и вышел из избы. Он не чувствовал от этих огоньков никакой угрозы, они были похожи на занятых своим делом жуков. Насторожило воина лишь то, что некоторые огоньки молча трепетали перед теми странными камнями, словно у них там было какое-то тайное собрание. А за хутором, со стороны тропки, по которой Гор сюда пришел, воин заметил особо сильное бледно-зелёное свечение. Как раз на холмике с большим камнем. Похоже, там собралось не меньше десяти огоньков. Всё это было странно, хотя эти "блудны свечи", скорее, успокаивали, чем нервировали. Что-то в их неторопливых движениях было томительно-сонное, как танец водорослей в мутной глубине озера.
А вот плач со стороны топи раздражал и внушал страх. Гор подумал, что повестись на эти звуки можно лишь за тем, чтобы заткнуть их. Бесконечно повторяющиеся одинаковые всхлипы и завывания могли действительно свести с ума. Если поначалу в них слышался призыв о помощи, то теперь они звучали, как рёв голодной утробы.
"- Просто не обращай внимания", - донёсся откуда-то из глубин памяти полузабытый голос седого охотника.
Что Гор и попытался сделать. Он не намеревался больше оставаться в этом забытом мёртвом месте, нужно выйти из болот, чтобы перевести, наконец, дыхание.
Воин, не видя смысла в том, чтобы рыться в затопленных землянках, обогнул сруб и направился к дальнему краю хутора. Он старался как можно дальше обходить медленно плавающие огоньки, благо, их было не очень много. Большинство дрожало у входов хаток, горело внутри тёмных землянок. Некоторые застывали над водой прямо на пути Гора и воин обходил их, стараясь особо не рассматривать. Они не издавали никаких звуков, никак не проявляли интерес к человеку.
Пройти двор насквозь оказалось не так просто, как думал Гор поначалу. Большую его часть затопило и лужи были довольно глубокие. В полной тьме ночного леса воин ни за что не решился бы идти по такой местности. Но сейчас дорогу ему освещали огоньки, и Гор выбирал безопасные участки. Выйдя за предели хутора, продравшись через низко нависшие ветки берёз, воин заметил впереди между деревьями ещё одно светящееся собрание. Он даже разглядел зеленоватую от света огоньков поверхность вытянутого камня, возле которого они собрались. Гору не хотелось туда идти, но позади всё доносился плач, слева дышало смрадом болото, а справа чёрной сплошной стеной напирала чаща. Только путь вперёд казался более-менее открытым и безопасным. Воин, готовясь выдернуть топор при малейшем намёке на угрозу, направился к собранию огоньков, обходя деревья и пни.
Гор не упускал из виду зелёное свечение, страшась потерять его и завернуть в топи. Плач позади него прекратился, как недавно нежный гогот белого лебедя, и воин подумал, что в рассказах охотника есть правда. Это не просто байки. В древних тёмных глубинах лесов, болот и гор обитают силы, которые просыпаются, чувствуя, что к ним пожаловали гости. Гор думал, что эти силы лучше всего оставить в покое и никогда не тревожить. Может быть, они переживут сотни и сотни лет, так никем и не потревоженные, обрастут древностью, сольются с природой и больше никогда не проснутся. Возможно, так то оно и лучше.