Гор быстро поднялся. Времени все меньше - пока что эти псы не решаются выйти из мрака на поле. Они все еще чувствуют сильный запах крови, и это пугает их. Но скоро они поймут, что опасность миновала, и тогда вся их свора растерзает и растащит то, что было некогда живыми людьми. Гор осмотрел кинжал, который держал в руке, и решил, что он еще способен сослужить добрую службу. Воин засунул его за голенище в высокий кожаный сапог, доходящий до колен и перевитый тонкими черными ремешками. В бою Гор потерял копье. Теперь ему нужна была рогатина, а точнее две - длинные и прочные. Воин постепенно сознавал, что в живых тут больше нет никого, кроме него, воронья да псов. Были бы живы люди, Гор непременно уже услышал бы их крики, или хотя бы стоны. Оставался шанс, что кто-то мог просто лежать без сознания. Но воин в это слабо верил. Вспоминая звериную ярость древлян, Гор понимал, что они убеждались в смерти врага только тогда, когда видели его как минимум с распоротой грудью. С осознанием того, что Гор остался один, приходило и другое. То самое, из древних легенд. И потому нужны были рогатины.
Гор двинулся к северной части поля, где ставили обозы с оружием. Теперь там было, исходящее белым паром, кострище. Возможно, ничего годного не уцелело, но поискать стоит. Воин кинул взгляд налево, чтобы удостовериться, что собаки еще не осмелели. Три-четыре уже упирались костлявыми лапами в землю, пытаясь порвать зубами одежду на телах. Но большинство все еще шныряло по можжевеловым кустам. Гор ускорил шаг, медлить было нельзя. Ноги, хоть и немного вибрировали, но ступали уже уверенней. Идти было трудно. Переступать через тела с вывернутыми ногами, раскинутыми руками, которые впились в грязь скрюченными пальцами. Да еще перешагивать через рытвины, вспаханной сотнями ног, земли. Дождь усилился. Потекли мелкие алые ручейки, пенясь в крошечных водоворотах. Что-то блеснуло на солнце, привлекая внимание Гора. Это оказался омытый дождевой водой хороший топор на длинной рукояти. Гор поднял его, очистил от грязи топорище и тонкие кожаные ремешки у оголовья. Хорошее оружие.
Слева доносилось рычание и недовольные крики ворон. Там завязывалась новая схватка на этом поле, на этот раз за еду. Собаки фыркали и чихали, добираясь до плоти. Поднялся скулежь и лай. Гор подошел к сожженным обозам, осмотрелся. Тянуло гарью и горелым мясом. Воин заметил обугленное тело, прибитое рогатиной к телеге. Но такая рогатина уже никуда не годилась. Связок оружия нигде не было видно - видимо, древляне, подкравшись в темноте, унесли их куда-то с собой. Это усложнает дело. Если сгорели все обозы, значит, и провиант уничтожен. С западной стороны леса, откуда пришли бродячие псы, донеслось раздраженное урчание и лай. Гор посмотрел туда, проверяя, насколько близко к нему находились собаки. Он заметил довольно крупную собаку без одного уха, которая пыталась затащить скорченное тело древлянина в тень деревьев. Труп был для нее явно тяжелым, да ко всему прочему по ее тощей спине монотонно било древко рогатины, торчащей из бедра убитого, когда собака передвигала мертвеца по неровной земле. Это раздражало собаку, и она то и дело огрызалась на рогатину, обнажая кривые клыки.
Гор перехватил только что найденный топор покрепче и медленно двинулся к псу. Ему хотелось быстрее покинуть это место - невыносимо было смотреть на все эти скривившиеся, вытянутые лица. Эти пустые, смотрящие в никуда, глаза заполняли собою мысли и память. Воин сосредоточил внимание на выходивших из леса собак. Ловил запах гари - от него не так мутило голову, как от крови. Вороны и не думали уступать дорогу человеку. Рассевшись на трупах, они впивались в них клювами, мотали головами, разбрызгивая вокруг себя капли крови. Одна даже попыталась клюнуть Гора за сапог, но, получив сильного пинка, отлетела в сторону.
Воин был уже не далеко от борящейся с трупом и рогатиной собаки, когда к ней присоединились еще три. На мгновение Гор остановился, но тут же продолжил идти - если он сейчас не достанет ту рогатину, ему не удасться выполнить задуманного. А тогда ему не сдобровать. Боги его никогда не простят.