Сакс усмехнулся:
— Я вижу, ты хочешь продолжить нашу игру? Я тоже не против. Ты начал первым вопросы задавать. Значит, отвечать мне.
— Прошу прощения, если проявил невежливость, — взял себя в руки словен. Чего-чего, а разговаривать со старшими его выучили хорошо. До сих пор никто не жаловался.
— Да что ты! Я ж не обидчивый. Ты же знаешь. Мне отвечать?
— Ну… Отвечай, если хочешь.
— Тогда слушай. Какими богами, не знаю. Так что вопрос не засчитывается. Будем по чести играть. Ты ж вроде бы крещеный? Но и Перуна нет-нет, да и помянешь. А в последнее время Одина с Тором. Как родные тебе стали, да?
— Ну… Не знаю. — Вратко пожал плечами. — Вспоминаю, конечно…
— А не думаешь ты, что боги везде одни и те же, только люди их по-разному называют?
— Это как?
— Ну, ты возьми урманского Тора и Перуна вашего. Молнии мечут? Врагов рода людского убивают? Со Змеем сражаются?
— Так Перун на коне, а Тор на колеснице… И Змеи разные совсем…
— Ну да! Тор за Йормундгандом[25] все гоняется. А Перун Волоса[26] огреть секирой норовит, так? А диавола, что Иисуса в пустыне искушал, зря, что ли, в храмах рисуют в змеином облике?
— Так диавол хитрый, словно змея, и во рту язык раздвоенный имеет…
— Правильно. Один для лжи, один для правды. Так?
— Выходит…
— Вот ты уже и согласился со мной.
— Еще не…
— Погоди! Не перебивай старших! У Луга и у Одина зря, что ли, копья в руках? А повесился Отец Богов на Иггдрассиле?[27] Зачем, я тебя спрашиваю?
— Чтобы мудрость обрести.
— Верно! — обрадовался Вульфер. — А зачем тогда Иисус дал себя распять?
— Почему дал? Его римляне распяли. И эти, как их… Фарисеи.
— Так он знал, что за ним идут? Помнишь, что ученикам своим говорил? «Возлив миро сие на тело мое, она приготовила меня к погребению»,[28] — показал старик отличное знание Священного Писания. — Мог ведь избежать? А он остался. Остался, чтобы через страдания и смерть обрести божественную сущность и мудрость. Разве не так?
— Наверное, так.
— Вот видишь… Потому мне и кажется, что бог — он единственный. А это разные народы его по-разному кличут. Да придумывают разные истории про его похождения.
Вратко кивнул. Он по молодости лет о таких вещах и не задумывался. Но излагал Вульфер складно. Может, и в самом деле прав? Ведь если люди норовят название города или державы переиначить по-своему, так чтобы понятнее было, то уж имена бога и подавно должны. К чему тогда эти споры: чьи боги старше, лучше, сильнее? Зачем люди пытаются насадить собственную веру другим народностям, объявляют их язычниками, идолопоклонниками? Огнем и мечом принуждают непокорных отрекаться от веры пращуров…
— Что задумался, парень? — усмехнулся, сверкнув ровными зубами Вульфер. — Заморочил я тебе голову? Можешь не отвечать. Знаю, что заморочил. Да ты не обижайся на старого отшельника. Один живу. Разве что с Шалуном могу поболтать. Вот всякие глупости и лезут в голову. А увижу нового человека и остановиться не могу. Так мне продолжать? Ты что-то об умениях своих спрашивал?
— А разве не твой черед вопрос задавать? — вспомнил условия игры Вратко.
— Верно. Мой. Только ты сейчас в своих вопросах и моих ответах больше нуждаешься, чем я.
Парень не нашел возражений. Да и что он мог рассказать этому въедливому старику, глядевшему, кажется, насквозь?
— Хорошо. Продолжай.
— Вот и здорово! — обрадовался старый сакс. — Поднимайся ко мне. В ногах правды нет.
Новгородец вскарабкался по склону и уселся на холодный камень, когда Вульфер подвинулся.
— Расскажи сперва, как ты меня нашел? И не видел ли ты моих друзей из войска Харальда Сурового?
— Их самих не видел, — ответил старик. — Только следы. Они забрали сильно на юг. Если будут до утра идти, то могут к Йорку выбраться.
— Но там же саксы! Гарольд Годвинссон с войском!
— Ошибаешься. Английский король заключил мир с Олафом Харальдсоном и Палем Торфинссоном. Разрешил увести всех людей, уцелевших в битве. Вот кораблей позволил взять всего две дюжины.
— Это же… — Вратко задохнулся, на миг представив себе, сколько же урманов погибло, если шло войско Харальда на трех сотнях кораблей, а выжившие уместились в два с небольшим десятка.
— Да уж. Поражение страшное. Не знаю, сумеют ли викинги, волки северных морей, восстановить когда-либо былую славу. Но кажется мне, что величию их державы пришел конец… — Вульфер покачал головой. — Правда, много дружин сейчас рассеяны по округе. Ты, должно быть, сам уже догадался? — Сакс подмигнул.
26
Волос — змей в восточнославянской мифологии. Позднее — божество плодородия, урожая и богатства.
27
Иггдрасиль («конь Игга», т. е. «конь Одина») — согласно скандинавским мифологическим представлениям, основа вселенной, мировое древо — ясень, ветви которого простираются над всеми мирами.