Я и сам прекрасно знал — Эл почти на каждые выходные ездит домой.
— Я-то почём знаю, во сколько вернётся.
Ё-моё, ненавижу такие феньки:
— В каком смысле я-то почём знаю? Он ведь всегда возвращается в воскресенье вечером, правильно?
— Ну правильно, но как же я, Господи, разрешу спать на его чёртовой кровати-то?
Во даёт! Всё ещё сидя на полу, я протянул руку и похлопал недоумка по плечу.
— Ты королевич, Акли-молокосос. Сам-то хоть понимаешь?
— Не, я те точно говорю… не имею ж я права кому ни попадя разрешать спать на…
— Самый настоящий королевич. Детка, ты прекрасно воспитан и образован. — Точь-в-точь про него сказано. — Слушай, у тебя случайно покурить нету?.. Скажи «нет», а то я тапочки отброшу.
— А вот и нету. Слушай, из-за чего на фиг драка-то?
Я не ответил. Просто встал с полу, подошёл к окну, посмотрел на улицу. Жуткая тоска вдруг взяла. Прям взаправду помереть захотелось.
— Из-за чего на фиг драка-то? — в сотый раз спрашивает Акли. Во зануда!
— Из-за тебя.
— Из-за меня, Господи Боже мой?
— Ага. Я защищал твою чёртову честь. Страдлейтер сказал, якобы у тебя гнилое нутро. Не выслушивать же спокойно эдакие поливы.
Тот завёлся с пол-оборота.
— Как-как сказал? Врёшь! Как он сказал?
Я говорю, мол просто пошутил. Потом лёг на кровать Эла. Ё-моё, как же всё обрыдло. Тоска зелёная.
— Ну и вонючая комната, — говорю. — Даже здесь несёт носками. Ты их хоть изредка в прачечную отдаёшь?
— Не по нраву — сам знаешь, чего волен сделать, — сказал Акли. Мудёр. — Как нащёт выключить чёртов свет?
Но я пока не стал. Просто, лёжа на кровати Эла, думал о Джейн, и вообще. Воображу её со Страдлейтером в тачке толстожопого Эда Бэнки — прям чердак едет от бешенства. Стоит лишь представить — хоть из окна выпрыгивай. Вы ведь не знаете Страдлейтера. А я знаю. Большинство чуваков в Пенси, да вон тот же Акли, только треплются, дескать всю дорогу спят с девчонками, а старичок Страдлейтер на самом делеих потягивает. Я знаю по крайней мере двух тёлок, которых он отодрал. Честно.
— Акли-молокосос, расскажи про свою восхитительную жизнь.
— Как нащёт выключить чёртов свет? Мне утром к обедне.
Я встал и выключил, доставил человеку удовольствие. Потом снова лёг.
— Ты чё, намерен спать на кровати Эла? — ё-моё, клёвый хозяин, правда?
— Пожалуй. А то и нет. Не напрягайся.
— Да я не напрягаюсь. Просто мне на хрен не по фигу, если вдруг возникнет Эл и увидит какого-то чувака…
— Охолони. Не намерен я здесь спать. Не стану ж злоупотреблять твоим охренительным гостеприимством.
Через две минуты он уже храпел, как чебурахнутый. А я всё лежал в темноте, пытаясь не думать о старушке Джейн, Страдлейтере, проклятой тачке Эда Бэнки. Но переключиться ни фига не выходило. Зараза, я ведь знаю, как Страдлейтер умеет подкатить. Потому ещё паршивей становилось. Мы с ним как-то пригласили двух чертовок в тарантас Эда Бэнки, Страдлейтер с подружкой расположился на заднем сиденье, я — на переднем. Подход у чувака просто ломовой. Перво-наперво начал её охмурять — да столь вкрадчиво, душевно, словно он не только красавчик, а ещё чувачок обаятельный, душевный. Я слушал, слушал да чуть не блеванул. Его девица всё повторяла: «Не надо… пожалуйста. Прошу тебя, не надо. Ну, пожалуйста». Но старина Страдлейтер всё продолжал полоскать ей мόзги честным, точно у Эйбрахама Линкона, голосом, и в конце концов на заднем сиденье стало обалденно тихо. Даже прям неловко, честное слово. Думаю, в тот вечер он её не трахнул, но запросто сумел бы. Запросто.
Пока я лежал, норовя ни о чём не думать, слышу — падла Страдлейтер вернулся из умывалки в комнату. Даже расслышал, как прячет вонючие умывальные принадлежности, да всё такое, открывает окно. Свежий воздух ему подавай! Затем, чуть позже, выключил свет. Даже не посмотрел, куда пропал я.
Тишина на улице прям давила. Даже тачки все притаились. Обалденная тоска да погань — хоть Акли буди.
— Эй, Акли, — позвал я шёпотом, дабы Страдлейтер не услыхал через занавески от душа.
Но не слыхал и Акли.
— Эй, Акли!
Нет, не слышит. Дрыхнет без задних ног.
— Эй, Акли!
Наконец-то услыхал.
— Какого чёрта? Я уже сплю, Господи.
— Слушай. Как обычно постригают в отшельники? — Мне вдруг пришла мысль податься в обитель. — Обязательно надо придерживаться соборности, всего такого?
— Конечно, надо. Ты, урод, — ты чё, разбудил, чтоб задавать дурацкие воп…