— С чего бы это?
— Жена у него хорошенькая.
— Тем более.
— Но не верная. С любовником изменяет.
— Это вам в службе охраны сказали? — удивленно повел бровью Ролан Борисович.
— Наверное, — отрешенно пожала плечами Полина.
— Наверное, в службе охраны?
— Наверное, изменяет. Может, я не так все поняла…
Она рассказала, как подслушала разговор с общего балкона. И как скрипнула кровать, не забыла упомянуть. Не обошла вниманием и черные, светящиеся изнутри часы на мужской руке.
— А Маркушин в это время стоял на краю обрыва и напивался. В своем пробковом шлеме. Голоса я слышала, а его видела. С балкона… Он и сегодня к чертовой скале пошел. И меня туда черти понесли… Но я бы не смогла его столкнуть. Слишком страшно. Там ведь и самой можно было…
Полина махнула рукой, показывая, как можно лететь со скалы камнем вниз, и на миг-другой ощутила себя в состоянии невесомости — с камнем на душе.
— Это меняет дело, — в раздумье проговорил Ролан Борисович.
Он смотрел на Полину внимательно, а в его взгляде чувствовалось сомнение. А ведь она действительно могла придумать историю с любовником, чтобы выгородить себя.
— Ищите мужчину, а не женщину.
Полина собралась с духом и посмотрела Ролану Борисовичу в глаза. Она не убивала Маркушина, не врала в свое оправдание и ей нечего бояться. Пусть он это знает.
— Тогда нужно искать и женщину. — Ролан Борисович повел головой в сторону двухкомнатного люкса.
— У вас есть прекрасная возможность познакомиться ней, — не без сарказма сказала Полина.
— Маркушина мне ничего не скажет, — качнул головой Ролан Борисович. — Я лицо неофициальное, со мной она откровенничать не станет.
— Ну, если она умнее меня, то да, не станет.
— У вас другой случай, Полина. Вы были у белой скалы, вас видел сторож…
— И мотив у меня был.
Полина грустно усмехнулась, глянув на себя со стороны. Не успела расписаться в собственной недалекости, как уже снова посыпает голову пеплом. А ведь Ролан Борисович на самом деле не обладал полномочиями следователя. Возможно, он никогда и не был им, а она душу ему открывает.
— Вот видите.
— Ничего я не вижу. Думаю, вам пора! — Полина открыла дверь, предлагая Ролану Борисовичу освободить лоджию, а затем и номер.
— А как же белая скала? Я хотел бы узнать, как было дело.
— Поздно уже, а здесь рано темнеет.
— Ну да, темнеет, — кивнул Ролан Борисович.
— И не только в горах, — усмехнулась она.
Затмение могло случиться и с ним самим. Набросится на Полину, возьмет свое, а потом еще и со скалы сбросит. От Маркушина убежала, а этот может и догнать. Нет уж, хватит с нее.
— Ну, хорошо. — Ролан Борисович кивнул, проницательно глядя ей в глаза.
Он правильно все понял, поэтому не стал настаивать. А просто ушел, тихонько закрыв за собой дверь.
Полина вернулась на балкон и с высоты девятого этажа увидела, как Ролан Борисович идет к сторожке контрольно-пропускного пункта. И так вдруг захотелось отправиться к чертовой скале вместе с ним. Никакой он не проходимец, а просто человек, скучающий по делу, которому отдал всю свою жизнь. И Полина должна помогать ему, если не хочет сесть на мель. Да и потерянную шляпу неплохо было бы вернуть.
Но пока Полина переодевалась, пока спускалась на первый этаж, запал иссяк. А подозрительность вернулась. Вдруг Ролан Борисович маньяк в поисках жертвы? Может, Маркушин жив-здоров, а она готова сунуть голову в расставленные силки.
Глава 3
Створки лифта уже почти сомкнулись, когда между ними встряла чья-то ухоженная мужская рука со свежей ссадиной на пальце. Автоматика сработала, створки разошлись, и Полина увидела Максима. Лицо холеное, смуглая от загара кожа смягчена кремом, волосы чистые, тщательно уложенные, запах дорогого парфюма усиливал эффект обаяния, который он создал своим появлением. Тонкая царапина на правой щеке вносила брутальную нотку в его мужскую гламурность.
— Успел! — улыбнулся он, переступая порог.
Максим обрадовался Полине, но при этом в нем чувствовалось и смущение. Он должен был поздороваться с ней, но упустил момент и, возможно, сейчас корил себя за это, отсюда и чувство неловкости.
— А вы очень спешите? — спросила она, вспомнив, как он вчера дрался с Маркушиным.
Максим уклонялся от ударов, но в ответ не бил и в разговоре с Роланом Борисовичем он обратил внимание на свое благоразумие и нежелание конфликтовать с законом. Такой человек, как он, не должен был останавливать лифт рукой, но тем не менее Максим рискнул. И, возможно, делал он это не в первый раз, может, потому и поранил палец. И даже лицо…