Скучно, только если папка сразу начиналась с археологического памятника – тогда пиши пропало. Как минимум двести дел подряд будет одно и то же. Я к археологии с почтением, но гораздо интереснее читать судьбы домов, архитекторов, героев – кому посвящены памятники, чем в сотый раз шуршать по бумаге: Поселение 15. Поселение 31. Иногда: Укрепление. Того хуже, если папка начиналась с паспорта кургана. В радиусе километра может располагаться до сотни различных объектов. И снова под номерами: №1, №32, да что там – и №152 бывает! Тяжело. Очень монотонная работа, и к двухсотому кургану одной культуры, с одинаковыми описаниями, ни о чём другом думать не получается, бьётся только одно: когда же это кончится? И вот волнующий момент! Курганы сладко спят в своей новой, удобной обложке на подоконнике, а передо мной – новое дело. Дряхлая, прекрасная от времени папка торжественно открыта, паспорта пачками извлекаются из привычного им панциря, охваченного тесьмой. Теперь они уютно располагаются на столах и стульях. Эти паспорта – гости света – запорашивают всё вокруг, чуть трепеща, освободившись от гнёта. В тоненьких листках, сложенных до формата А4, прятались и многие прочие бумаги. Иногда они, искорёженные временем, выскальзывали из рук, тогда с них созвездиями срывались крохотные знаки препинания, оставленные десятилетия назад верхним регистром старой печатной машинки. У меня даже скопилась небольшая коллекция в уголке верхнего ящика стола – горсточка самых настоящих бумажных точек, потерявших свои утверждения. А сквозь ажур листа теперь красиво было смотреть на тёплый свет настольной лампы.
Помимо записей, я должна была просматривать и фотографии. Они прилагались к каждой папке. Я должна была сосчитать их количество и внести в опись. Я касаюсь сотни сотен, тысячи тысяч чёрно-белых, иногда мутных от времени снимков. К каждому делу приложено не менее трёх изображений – в зависимости от категории объекта. Иногда из большой папки выпадает дело пухлое, ну точно из мультфильма, полное пачек и пачек старых разноцветных советских пакетов для фотобумаги. Нередко на фотографиях попадаются люди, которые совершают замеры, задают масштаб. Обычно это полные сил молодые мужчины. Одеты всегда по разной моде. И жутко интересные. Одна съемка кургана в поле Краснодарской области хорошо запомнилась потому, что было сразу видно, какая это отличная, классная команда археологов. Судя по фамилии руководителя, экспедиция провела в этих местах несколько сезонов. Возможно, на снимках, которые я с удовольствием разглядывала, – пятилетний юбилей или другой коллегиальный праздник (День археолога, например). Не знаю. Быть может, просто у ребят отличное настроение. В замерах, на фоне раскопов, фотографируется группа из восьми человек. Иногда они серьёзны, но чаще дурачатся. Некоторые очкастые, другие усатые, рубашки завязаны узлом на поджаром пузе. Приблизительно конец 70-х. И боюсь, попало им за такие фокусы на профкоме, а быть может, никто и не заметил: спрятали фотосессию в конверт, указали «15 фотографий» – и дело с концом. Пятнадцать – это как раз самое обычное: 14 фотографий объекта и одна экспликация местности. Стандартный пакет. Я быстро сообразила, как на ощупь отличать дом-музей от раскопа и памятник всесоюзного значения от регионального – по количеству фотографий.
Я многое успела: перебрала, перемыла, убрала и оформила – несколько тысяч дел. Более пяти тысяч, а может, и много больше. Не помню. Часть ведь потом уже на компьютере, что проще, разумнее и быстрее. Впрочем, не так сладко. И всё же я только начала, только тронула то, за чем пришла. И ведь презрела всё – ради главного. Главного, которого так никогда и не случилось. Я лишь лихорадочно прожила в его ожидании, спешила, не оглядывалась, а всё лучшее в сторонку откладывала – до лучших времен. Как известно, они никогда не приходят. Но мне ведь правда нужно было добраться до вожделенного шкафа, чтобы зарыться с головой и наконец-то поработать, а для этого необходимо было в прямом смысле этого слова – проложить себе путь.