– Интересный ответ. – Повисла тишина, нарушаемая только разбивающимися о берег волнами, но Джеймса она совсем не смущала.
– Никто из нас не попадал в тяжелые ситуации, через которые мы бы прошли вместе. С деньгами тоже нет проблем…
– Думаешь, в случае чего он не прибежит на помощь? Или ты? – Это было зря, Джеймс буквально услышал опустившееся на лицо парня забрало.
– Какое тебе вообще дело? – Питер легко поднялся на ноги и встал перед мужчиной, помещая его полностью в свою тень. – Помнится, ты не особо рвался даже здороваться со мной. И зачем ты меня сюда привёз? Накормить? Так я поел. Вези обратно. – Джеймс закатил глаза и провел языком по внутренней стороне щеки. – Хер с тобой! Сам доберусь, ты сказал, что отсюда тридцать минут на автобусе.
– Ты в жизни не ездил на автобусе! – Прилетело Питеру в спину, пока он, преодолевая зыбкость песка, шагал к дороге.
– Ездил! В школу! – Джеймс резко обернулся тому вслед. Похоже Питер сам не заметил, что сказал, речь шла о школьных временах явно не под фамилией Старка. Барнс нажал на браслет и вернулся к прежнему положению.
Через несколько секунд дрон, напоминающий руль, опустил Питера на песок прямо перед ним.
– Это, между прочим, унизительно. – Поняв, что сопротивление бесполезно, парень уселся по-турецки и избрал тактику молчания.
Джеймс смотрел на него и отчетливо видел, что был абсолютно прав. Как минимум, потому что он ему особо даже не грубил. А если вспомнить жалобы Сэма, то у них за пару дней состоялось диалогов больше, чем у Питера со всеми жильцами башни, включая Стива и, может, самого Старка. С ним Питер был другим, замечает он это или нет.
Сейчас при свете Джеймсу впервые выдалась возможность его рассмотреть. Даже учитывая сжатые губы, сдвинутые к переносице брови и колкий взгляд, парень был немного красив. Просто за слоем похуизма и холода, это было довольно сложно разглядеть. Нет, конечно, для кого-то он будто бы сошёл с обложки журнала, особенно если наденет на себя свои брендовые вещи и сделает укладку, но такое Джеймса не привлекало. Он думал о истинной человеческой красоте. Она есть в каждом, она излучает свет и дарит другим тепло, способное согреть душу. И проявляется она совсем не во внешних данных, это нечто эфемерное, на уровне ощущений. Просто надо смотреть вглубь человека. Когда он неловко улыбается, смеясь над собой, потому что наступил в лужу по колено. Когда он сосредоточен на очень важном деле перед дэдлайном. Когда он злится на себя за то, что попытался унести всё разом и в итоге всё уронил. Красота в искренних эмоциях.
В Питере он их не видел. Даже когда тот повышал голос. Тони больше разозлился, когда он взял его кружку для кофе этим утром. Но никто не говорил, что будет легко.
– Ты будешь просто лежать и пялиться на меня? – Очевидно, игра в молчанку закончилась.
– Я собирался поговорить, но ты начал скакать и размахивать руками. Это не очень приятно, знаешь ли. – Питер аж задохнулся от этой наглости, но сразу сделал глубокий вдох. В этой позе это походило на медитацию.
– Ладно, давай поговорим. Я первый. Что изменилось? – Джеймс нахмурился от такого ровного и безучастного голоса. – Ты с отвращением ушел позапрошлой ночью из моей комнаты. А теперь привел на пляж пообедать. Улыбаешься тут, строишь из себя благодетеля. В чем дело?
Внимательно рассматривая лицо парня, Джеймс ещё раз прокрутил в голове разработанный ночью план. Сейчас всё зависело от того, насколько верно он истолковал поведение Питера. И, набрав полные лёгкие воздуха, он принял сидячее положение, чтобы смотреть на него чуть сверху.
– Шок, а не отвращение, Питер. Я привел тебя сюда, чтобы получше узнать. Я улыбаюсь, потому что, несмотря на твои пререкания, мне приятна твоя компания. Если ты воспринимаешь общение с тобой, как благое дело, то у тебя проблемы с восприятием окружающих. – По лицу Питера пронеслась тень сомнения. – В чем дело? В том, что я пожелал угостить блядскими сэндвичами того, кто собирался сделать мне минет. Забавно, если бы я тебя не остановил, как далеко бы ты зашёл?
На последних двух предложениях глаза Питера расширились от неподдельного удивления. Джеймс поднялся и целенаправленно пошёл к мотоциклу под пристальным взглядом парня с отвисшей челюстью. И, как только отсек с едой захлопнулся и полетел в ту же сторону, оцепенение с сидящего на песке спало.
Барнс оседлал укомплектовавшийся байк и взял в руки шлем, делая вид, что собирается его надеть. Три, два, один…
– Подожди! – Питер в одно мгновение оказался рядом и пару раз открыл и закрыл рот. Он даже не мог скрыть распирающие его разногласия, но всё же собрался и заглянул в синие изучающие его глаза. – Я сегодня иду на вечеринку, не хочешь со мной?
– В понедельник? – Джеймс наклонил голову и посмотрел на него исподлобья. Питер кивнул, поборов желание закусить губу. – Ладно. Запрыгивай. – И вручил парню шлем.
– Ты ведь в курсе, что мне это не нужно, так же как и тебе? – Джеймс широко улыбнулся. Сам поднял эту тему.
– Да, но за тебя могут влепить штраф.
========== 5 ==========
Смотря на своё отражение, Джеймс ещё раз поправил упрямо выбивающуюся из хвоста прядь волос. Он давно не ходил в клубы, все его вечеринки ограничивались сидением на диване со стаканом пойла в компании нескольких мстителей или агентов, приставленных к нему на миссиях. На кровати валялась пара забракованных рубашек, которые он зачем-то купил, прошвырнувшись по бутикам. Грёбаные торгаши заверяли, что ему всё так идёт! Так идет! А вы на свидание? А почему вы в перчатке? Почему все суют свой нос в чужую жизнь… Хотя ему повезло, что он всё же не так узнаваем, как его коллеги, а если всё-таки так случалось, то в основном эти люди разворачивались на сто восемьдесят градусов и «непринужденно» ускоряли шаг. Он уже привык к подобному отношению.
Многие помнили, кем он являлся, и не считали нужным менять своё мнение, даже с учетом официально очищенного имени и ряда заслуг перед страной. Они видели его механическую руку, и на его лбу отчётливо проступало клеймо убийцы. Но Джеймс не позволял себе воспринимать их неприязнь близко к сердцу. Ему и не нужны были фанатские крики, которые бы сопровождали его на каждом шагу. Пусть так, чем потребительское обожествление.
Джеймс ценил честность.
Лицемерие, пожалуй, было самой раздражающей его вещью в мире. И потому сейчас он с большим трудом выносил самого себя. Потому что, ну, как иначе назвать то, что он делает с Питером? Смотрится тут в зеркало, прихорашивается, подбирает наряды, чтобы произвести впечатление – ложь чистой воды. И благое намерение никак не приглушало сигналы совести.
Он даже не думал, что Старк согласится на это. Сквозь сжатые зубы, но согласится. Когда Джеймс озвучил свою идею, заключающуюся в сближении с Питером, она перестала казаться правильным выходом. Естественно, он не упоминал о произошедшем ночью в его комнате, так же как умолчал об увиденной стычке с бродягами. Поэтому изначально речь шла о дружбе, но для всех было очевидно, что это не совсем то чувство. На удивление, именно Стив вспомнил о возвращении Тони к жизни с помощью начала их отношений. Старк отшутился про Дисней и поцелуи любви, а потом со всей серьёзностью уставился на мужа и на самого Джеймса.
«Но Питер ведь по девушкам!»
«Он тебе лично это говорил?»
«Нет, но… Барнс, что за взгляд только что был?»
Да, план вроде начинал работать. Джеймс не ошибся в подсознательной привязке парня к нему. Благодаря обстоятельствам той встречи десятилетней давности, его образ отложился в памяти, как нечто дающее безопасность, чему можно открыться. И скорее всего Джеймс – единственный человек, у которого может получиться пробиться к душе Питера. Он, действительно, может помочь. Вот только способ претил его натуре.
Да в пизду это всё!
Он стянул с волос резинку, подхватил с пола любимые джинсы, натянул валяющуюся на кровати футболку и вышел из комнаты, сняв с крючка кожаную куртку.
– Барнс! – окликнул его женский голос. Джеймс прошёл мимо лифта и зашёл на кухню, которая преобразовалась в конференц-зал. – Есть новости.
Наташа выдвинула стул рядом с собой, давая понять, что ему не отвертеться.