— Ты сможешь, — улыбнулся Чхве. Друг смотрел на него молча некоторое время, после чего позволил своему часто хмурому лицу улыбнуться.
— Начинаем!
Джихо, взяв телефон, снова встала у зеркала. Теперь-то у них получится.
⟡ ⟡ ⟡
В мастерской бытовой магии произошла детонация. Никто не сомневался в том, что виновником этого стал Бомгю, но как можно было взорвать котёл, в котором варилось лакомство для волшебных существ?! Чхве затряс головой и развернулся на бедро, потому что от столкновения с полом его задница стала жутко болеть. Он стал полностью чёрным, покрытым противной слизью и жжёным порошком из растений. Они, словно сажа, покрыли его лицо. Подняв защитные огромные очки, Бомгю разлепил глаза и осмотрелся, и ребята вокруг рассмеялись, смотря на два чистых участка вокруг его глаз.
Учитель, лепечущая на другом языке какие-то не очень дружелюбные фразы, приводила рабочее место в порядок. Затем японка подняла ученика и строго посмотрела на него, но обычно у них, японцев, не получалось быть слишком строгими. Они скорее были… странными.
— Ну и чтхо тхы натхворил? — о, акцент у неё был сильный. Бомгю едва различал её слова. В этом была проблема иностранных учителей — когда ученик ошибался (или взрывал помещение), они слишком нервничали и не могли следить за своим произношением.
— Извините, сонсенним, — ему становилось всё хуже от того, что даже здесь валились из рук инструменты. Он не мог сконцентрироваться на работе. Желания учиться у него больше не было, ему хотелось домой. Никогда раньше ему не хотелось домой так сильно, как сейчас. Как хорошо, что Наоко отстала от него почти сразу, потому что одна из девочек позвала её, но она оставила предупреждение, что если масса в котле испортится снова, то это будет минус несколько баллов факультету.
Бомгю сел на стул, понуро уставившись в пол. На тёмных досках там и там валялись шелуха, опилки, даже чьи-то сушёные глаза. Сам он был в фартуке и в специальной огнеупорной форме, чтобы не сжечь себе что-то по нелепости. У него не было сил увести мысли в работу, потому что перед глазами стоял Чон Чонгук, покидающий академию. Да, этого ещё не произошло, но он так отчётливо видел это.
— Хей, твикс без второй палочки, — на его плечо приземлился тяжёлый гаечный ключ, а в поле зрения возникли длинные голубые волосы. Ох, чёрт. Староста Мими. — Хватит канючить, принимайся за дело. Я сказала учителю, что прослежу за тобой, потому что я свою часть уже сделала. Вставай и за работу, я не люблю людей, которые протирают ботинки зазря.
— Почему ты вечно пристаёшь ко мне? — буркнул он, тут же жалея об этом. Приняв из рук старосты салфетки, чтобы вытереть лицо, он принялся снова выдерживать её пылкий нрав. Бомгю расстроился, когда ей удалось увернуться от быстро летящей метёлки.
Под контролем старосты, которая постоянно выдёргивала его из мыслей, они кое-как пришли к промежуточному результату, на котором его чудо-зелье решило воспламениться. Вслушиваясь в грохот и шум на фоне, он улавливал писки и визги Юбин, которую, кажется, какая-то из не очень мёртвых личинок укусила за палец. Если так подумать, то он даже благодарен жизни за то, что к нему приставили Мими. Пока тёмно-зелёная вода бурлила, Бомгю пользовался чарами для мойки посуды и осматривался вокруг. Он нигде не мог найти Сынмина.
— Нуна, — позвал он негромко, поворачиваясь к старосте. Она его не услышала, но по невербалике поняла, что он точно что-то от неё хотел. — Где Сынмин?
— Прогуливает.
— Опять?
— Будто ты удивлён.
— Ему ведь уже делали выговор из-за прогулов.
— Тебе тоже делали из-за неуспеваемости, — напомнила мрачно Мими, крутя в руках волшебную палочку. — Но собраннее ты не стал.
— Будто это так просто…
— Ты совсем раскис, — перебила она парня, который вздрогнул, отчего его магия всколыхнулась и уронила посуду в раковину. Один грозный взгляд учителя через несколько столов заставил его тут же спохватиться. — Всё из-за…?
— Я не хочу это обсуждать, ладно? — Бом стал ещё более нервным. — Просто…
— Нас тоже допрашивали. Так что я понимаю, каково тебе. Этот чёртов Чонсок был готов меня к потолку подвесить, лишь бы я ему в лоб сказала, кто… — решив не продолжать, она кашлянула в кулак и опёрлась о стол, поправив закатанные рукава зелёной рубашки. — Он считает, что я оракул. Наорал на меня, что я староста и должна следить за всем, иначе плохо выполняю свою работу. Скотина.
— Так и сказал? — Бомгю удивился. Что ж, новая эмоция — уже неплохо.
— Именно. Где его вообще учили допросам? Как хорошо, что эта, как её… Девушка с ними была, не сильно взрослая, может, одного возраста с нашим профессором по травологии…
— Та, которая сидела с папками за партой?
— Угу, именно. Хорошенькая. Спасибо ей за то, что закончила мои мучения, — закатив глаза от раздражения, Мими схватила из мешка на полу горсть мышиных костей. — Для лесного хранителя нужно побольше кальция. Попробуй задать ножу темп и расстояние, чтобы косточки были ровно десять миллиметров. Ладно?
— Попробую, — кивнул он, становясь снова к своему котлу. — Эм… спасибо.
— Расслабься. Просто постарайся больше не делать глупостей.
— Э… нуна…
— Да?
— Напомни заклинание…
⟡ ⟡ ⟡
Секундная стрелка слишком громко отдавалась в наполненной людьми гостиной. Все уходили на первое занятие по специальности на этой неделе, пускай не все были готовы к учёбе. С мифологического факультета люди были всегда весьма странными, шли наперекор всем, были известны своей непредсказуемостью и сложным характером. Большинство были молчаливы и упёрты. С ними редко кто связывался.
Хисын сегодня проспал. Почему-то его будильник не сработал, а сам он не смог дальше спать, когда услышал, как его сосед по комнате случайно уронил что-то огромное с верхней полки шкафа. И тогда бодрость заполонила его. Он был последним в гостиной, кто ещё не вышел, бегал из стороны в сторону и закидывал вещи в сумку, и нервы его так напряглись, что в одну секунду он просто застыл, тяжело вздохнул и прислал декану сообщение о том, что он опоздает на его лекцию из-за непредвиденных обстоятельств. Какое счастье быть старостой — ему делали поблажки. И теперь он мог спокойно подготовиться к выходу и надеть брюки правильной стороной.
Он не ожидал, что, помимо него, кто-то ещё во время уроков останется, поэтому спокойно стал переодеваться прямо в гостиной, отойдя от окна, и подскочил, увидев у лестницы Кая. Хисын лихорадочно вылез из штанины и прикрылся, упав за стол, где его не будет видно.
— Я… думал, ты в комнате спишь, — запнувшись, Хисын прокашлялся и осмотрел юношу, который стоял, оперевшись плечом о стену, и безразлично смотрел в пол. — Извини, я оденусь. Это было неожиданно, ты напугал меня.
Наконец-то управившись со своими брюками и застегнув ремень, Хисын подошёл к своему подопечному. Он выглядел чуть лучше, чем вчера, но хуже, чем обычно. Ли подбадривающе улыбнулся.
— Почему спустился? Что-то случилось?
Кай помотал головой, пряча глаза под волосами. Хисын сверился с временем, проверил в сумке необходимые для лекции принадлежности и побежал обратно в свою комнату, чтобы забрать учебник, который оставил ночью рядом с кроватью. Кай всё стоял на месте. Он исподтишка наблюдал за тем, как копошился староста, и обдумывал то, что ещё, скорее всего, не раз встретится с аврорами. Не зря ведь ему дали направление к колдомедику.
Когда Хисын спустился, Кай взглянул на него, а затем трусливо убрал глаза.
— Мне нужно идти. Я принесу тебе лекции в конце дня, успеешь сделать до завтра? Иди поспи, — натянув мягкую улыбку, Ли уже хотел побежать, но его внезапно схватили за плащ. Сердце испуганно ухнуло и покатилось по узкому туннелю.
Помедлив, староста обернулся. Худая бледная кисть до вздутых вен сжалась на ткани его длинного плаща.
— Что-то не так?
— Я… — Кай сглотнул, от страха у него в горле пересохло. — Я… Ты можешь… приготовить мне…
— Ты голоден? — как с языка снял Ли. Хюнин, погодя, едва заметно кивнул, даже так, что старший и не увидел, но принял молчание за согласие. О, какое счастье. Он спокойно сбросил рюкзак с плеча на пол и расстегнул свой плащ, накинув его на удивившегося юношу, который даже вскинул голову и открыл вид на чёрные радужки. Его зрачки задрожали и медленно расширились. — Ты весь дрожишь. Сядь, я пока приготовлю. Я должен учитывать что-то?