— И куда мы приехали?
— На скаты, — Тэхён выглядел так, словно его догадки подтвердились. Светился счастьем изнутри, как солнце. — Это будет чудесное зрелище. Я же могу участвовать?
— Конечно, кто угодно может, — пожал плечами Сонхун и пошёл парить в сторонку. Он взял Сону под руку и стал болтать с Минсу и её парнем. Те двое закурили обычные сигареты. Теперь место Хуна занял недовольный Субин.
— Ради чего мы приехали?
— О, увидишь. Скоро начнётся.
Конечно, зрелище — слишком спокойное слово для такого представления. Сначала ничего не происходило, и приезжие не могли понять, в чём вся суть. Даже после объяснений вейла о том, что это магическая традиция многих деревень Кореи и связана она с пробуждением весны и специальными обрядами, никто ничего не понял и все решили просто ждать. Сонхун предложил всем выпить шампанского из пластиковых стаканов, и Ёнджун был слишком разочарован и напуган для того, чтобы отказаться. Вместе с ним согласился и Бомгю. Отказался, наверное, только один Субин, которого начинало мутить от одного вида бутылок.
В один момент всё началось. Никто не замолк, но взгляды притянулись к длине самостоятельно. Один волшебник вышел вместе с чучелом, напоминающим речного змея. Подняв волшебную палочку в небо, как знак начала, он стрельнул с громким «инсендио!» в чучело, и оно загорелось, словно адский костёр. Вторым заклинанием было наложение пут, и волшебник вскинул палочкой. Он стал вращать горящее чучело дракона вокруг себя, и частицы непотухающего пламени разносились вокруг, соприкасаясь с хворостом и сухими листьями. Пламя разгоралось сильнее и становилось всё шире и выше, пока не достигло высоты выше человеческого. Маг стал чёрным пятном на фоне бушующего огня.
— Охренеть, — всё, что сказал Ёнджун, после чего выпил содержимое стакана до конца.
— О, теперь моя очередь, — с улыбкой заявил Тэхён, видя, что волшебник стал подниматься к ним по склону, а после него остался только огненный настоящий дракон, вьющийся по полю.
Вейлы — существа, рождённые из огня и для огня. Каждая вейла в период взросления должна сгореть, насытиться огнём, чтобы стать настоящей волшебницей. Тэхён обожал огонь, как и любой представитель его расы. Его лицо заострилось, когда покрылось золотыми острыми перьями, не походило на птичьи — они могли разрезать кожу любопытного, словно клинок. Он спустился вниз, чувствуя бьющееся сердце, и нырнул в огонь, полностью им покрываясь. Его мягкий и ласковый характер сменила истинная сущность. Он стал пламенем, перевоплотился в огненную птицу, в феникса, и пролетел над травой, задевая всё больше нетронутых участков долины. Он сражался с драконом, их битва за лидерство была жаркой и неутолимой, они были готовы поглотить друг друга. Затем он взлетел вверх, и на мгновение из пламени выпорхнул человеческий облик Тэхёна с горящими глазами. Бомгю задрожал от этого вида. Это было потрясающе. Опасно-потрясающе.
Тэхён вернулся под свист публики, отряхнул с летней рубашки куски горящих щепок и улыбнулся, подойдя к Бомгю. Ёнджуну показалось, что они как-то слишком близко сдружились. Дыма было много, и весь он чёрным столбом надвигался прямо на толпу ликующих людей. Огненное шоу продолжалось, но Ёнджун не захотел больше смотреть на это. Его друг внезапно испарился из поля зрения, да и остальных не видел, только Сонхуна и Сону вдалеке. Хисын и Кай забрались повыше и сели на траву.
Ёнджун решил залезть в машину и просто пересидеть там.
— Эй, милашка, — какой-то парень, такой же грубоватый на вид и с сигаретой, но достаточно простыми и добрыми глазами, вынырнул из толпы. Ёнджун только открыл заднюю дверь.
— Что такое?
— Ты очень милый. Я раньше тебя тут не видел, ты турист, да? Волшебник?
— Извини, я не настроен на разговор, — Ёнджун отмахнулся и захотел сесть.
— А, ты этот, — он накрыл лицо рукой, разводя пальцы на манер маски. — Гуль, да? Не такой, как все?
— Боже, спаси меня от идиотов, — нарочито громко сказал он и спрятался в автомобиле, закрывая плотно дверь. — Чёрт возьми! — его прошибло дрожью и бросило в холодный пот, когда он увидел сидящего на соседнем кресле Субина. Тот немного сонно повернул голову.
— Какого ты так орёшь, псих?
— О, от психа слышу. Я не ожидал, что здесь занято, — Ёнджун посмотрел в тонированное окно и увидел, что этот странный парень и его друзья всё ещё были рядом, хоть и не смотрели в их сторону. Ладно, выходить он не станет.
Они сидели молча. Ёнджун хмуро пялился в подголовник, пытаясь смирить свой организм, странно реагирующий на алкоголь. Его голова непривычно кружилась, виски тянуло, а всё тело будто становилось желейным. Он постарался расслабиться и почувствовал, будто сиденье всасывало его в себя. Стало некомфортно.
— Что происходит? — услышал он эхо сбоку и повернул голову, а затем посмотрел туда, куда уставился Субин.
Что? Ему не показалось?
— Подвинься, — Ёнджун подсел к нему, опустил окно с его стороны и выглянул наружу, осторожно уперевшись коленями по обе стороны от ног Субина.
О, Будда. Кан Тэхён, чёртов сумасшедший обольстительный вейл, абсолютно точно сейчас прижимал его лучшего друга к задней дверце машины и слюнявил его рот. Всё бы было не так возмутительно, если бы Чхве-глупец-Бомгю не был полностью покладист и послушен. У Ёнджуна потянул желудок, и он прикрыл себе рот ладонью. Местность поплыла, словно бурная река.
— Может, ты слезешь с меня? — недоуменно послышалось из салона.
Честно говоря, Субин совершенно не понимал, что нашло на этого парня. Он никак не мог избавиться от своего внутреннего напряжения, по его ногам шли разряды, он не знал, куда ему сунуть руки и куда убрать взгляд, потому что всё пространство занимал сошедший с ума танцор. И он, правда, походил на чокнутого. Особенно когда вернулся в салон, поднял тёмное окно и сел. Сел, чёрт возьми, на него колени.
— Какого…
— Я этого не вынесу, — Ёнджун уронил затылок на подголовник переднего сиденья и снова прижал ладонь к губам.
— Тебя, что, сейчас стошнит?!
— Нет, нет, — он покачал головой и открыл глаза. Когда он успел их закрыть? — Всё плохо. У меня слишком кружится голова. В этом шампанском было что-то ещё. Я убью Сонхуна.
Субин не знал, что ему делать, но он определённо чувствовал, как его щёки и шея горели. Колени старшего разъезжались, шорты задирались, он сам был готов размазаться по салону. К тому времени, когда Су сумел вернуть блуждающий взгляд на лицо парня, тот издал издевательский смешок.
— Хватит на меня пялиться. Ты делаешь это каждый раз и даже не понимаешь, что я всё вижу? О, я думаю, ты понимаешь, — он звучал капризно, словно его очень долго дразнили. Мягко говоря, так и было. — Я знаю, что ты пялишься не просто на меня. Тебе нравятся мои ноги? — он поводил конечностями, шорты задрались, когда он согнул ноги в коленях перед собой, развёл и свёл вместе. Субину пришлось сделать усилие, чтобы не смотреть, его глаза почернели. — Или, может, что-то другое? Повыше? — он хмурился и выглядел злобно. Его характер перевернулся с ног на голову.
Субин опешил и застыл.
— Что ты…
— Ты говоришь, что так ненавидишь меня, а потом что? А потом я вижу, как ты глаз отвести не можешь, — Ёнджун едва мог сконцентрировать взгляд, Субин перед ним плыл. Нет, от пары глотков такого не могло быть. Что-то подмешано. Ёнджун потёр свои горящие щёки.
— Ты не в себе.
— А ты? Ты так любишь унижение, — он вдруг сам замер, стараясь сфокусироваться на потерянном лице. Руки младшего застыли в воздухе, боясь двигаться. — Унизь меня сейчас. Давай.
— Да что с тобой такое?! — Субин испугался. Он боялся сейчас двух вещей: непредсказуемости Ёнджуна и того, что он мог оказаться прав. В любых выражениях. Ему казалось, что этот парень добирался до правды, которая скрыта даже от него самого.
— Давай, — Джун подцепил руку младшего и положил её на свою шею, сразу покрываясь мурашками, за которые зацепился чужой взгляд. — Сжимай. Дави. Ты же так любишь это.