Парень навёл палочку на силуэт, который стоял у окна. Невысокий темноволосый парень, который выделялся на общем фоне. Он никак не реагировал на него и совершенно ничего не говорил.
— Здравствуйте… Могу я спросить, как я здесь оказался?
Но, как бы Ёнджун ни старался, на него не обращали никакого внимания. Тогда он решился подойти поближе, ведь, может, этот парень глухонемой или имел ещё какие-то патологии, которые мешали ему заметить его? Но даже когда он встал рядом, юноша продолжал задумчиво смотреть в окно, сложив руки спереди в замок. Его лицо выражало смирение и тоску. Выглядел парень непривычно, это был не коренной кореец, вероятно, один из его родителей принадлежал другой национальности, и этот парень был метисом. Ёнджун, подняв руку, осторожно провёл ладонью перед лицом незнакомца, но и на это не было никакой реакции. Правда, парень заметил, как в чужих глазах не отразилась его собственная ладонь.
Получается, его здесь не видели?
— Нокс, — прошептал он, и палочка погасила свет. Теперь комната погрузилась во мрак. Чхве рассматривал профиль стоящего перед ним мальчика, который был словно марионетка без кукловода. Он лишь смотрел куда-то далеко и думал о чём-то своём, недоступном. Танцор почувствовал холод на коже и зябко дрогнул, переведя взгляд в сторону окна. И опешил.
Там не было парня. Ёнджун видел самого себя, отчётливо видел, а рядом был сгусток тьмы с хаотично вырывающимися лентами магии. Это было нечто, что заставило его ноги дрожать. Сильная, могущественная магия была заточена в этом чёрном облаке. Он впервые видел такую материю в своей жизни, но ему казалось, что она не приведёт ни к чему хорошему. Один вид чёрного нутра заставлял его переживать острую тревогу и панику.
Его плечи и грудь обожглись прикосновениями, мир потух, и он распахнул глаза, садясь на кровати. Вокруг него были его одногруппники, соседи по комнате, которые что-то говорили, но их голоса были где-то далеко, на заднем плане. Грудь сдавило, и дышать было тяжело, а по телу всё ещё распространялась беспочвенная тревога. Дрожь словно исходила от сердца и трясла его тело. Пот стекал по нему, одежда прилипала к коже. Когда к нему потянулась чья-то рука, он отбил её, не давая прикоснуться ещё раз.
— Всё в порядке, — ответил он, скорее всего, на задаваемые ранее вопросы. — Просто кошмар.
Он не поднимал взгляда на товарищей по факультету, которые взволнованно стояли над ним, обеспокоенно переговаривались и делились советами, которые проходили все мимо ушей Чхве Ёнджуна. В конце концов, они отошли, стали собираться на первую лекцию, кто-то уже вышел из комнаты, кто-то искал учебники и другие принадлежности, одевался, прихорашивался. Юноша наблюдал исподлобья, ожидая одиночества.
Что за чертовщина ему в этот раз приснилась? И кто этот парень? Голова раскалывалась и пульсировала от бешеного сердцебиения, давление, наверняка, тоже подскочило. Это утро можно назвать одним из самых бодрых на его памяти. Ну, хотя бы он не убежал куда-то, спасаясь от своего сна, как это иногда бывало, или не схватился за нож или другие коляще-режущие. В академии у него редко случались видения или приступы сомнамбулизма, но когда это происходило, он всегда приходил в медпункт. Сегодня он тоже туда зайдёт, но когда будет окно. Сейчас же времени нет.
— Доброе утречко! — поприветствовала его красавица Джихо. Она, как обычно, была в юбке и в милом нежном свитере, на шее у неё был шарф, который на ощупь напоминал плюшевую ткань, хоть и не был из неё на самом деле. Ёнджун в это утро не заморачивался с одеждой так, как обычно, потому что его мысли были заняты совершенно другим. Он решил надеть обычный светло-розовый костюм, подчеркнуть его ремнём на талии и обуть удобные ботинки на шнуровке, потому что его ступни слегка натёрли мозоли.
— Ты в прекрасном настроении, госпожа Ким, — улыбнулся, расслабляясь, юноша. Она кивнула и, захватив с собой сумочку, повела друга на первое занятие. Сегодня они не успели сходить на завтрак, поэтому обойдутся без него. Ёнджуну, в принципе, не особо хотелось есть.
— Я недавно увидела пост о том, что совсем скоро у твоего агентства снова будут съёмки, потому что они подписали контракт с новым брендом, продажи которого «набирают обороты», как было сказано. Это значит, что…
— …Я уеду на время съёмок, — договорил парень за неё. Джихо заметно расстроилась и надула губы, подобно маленькому ребёнку. Хоть это и мелочь, но отъезд друга был действительно грустной новостью, несмотря на то, что в течение года он уезжал по несколько раз. К счастью, это всегда ненадолго.
— Почему ты не сказал раньше?
— Так уж вышло, что обстоятельства не позволили мне сообщить о будущих планах, — он виновато улыбнулся. — Прости меня, пожалуйста. Кстати, я вернусь через два дня после того, как уеду. Я думаю, съёмки будут длиться где-то тридцать часов, мы должны будем уложиться в этот график. Так что я успею к фестивалю цветения королевской вишни. Ты ведь из-за этого расстроилась?
— Ты правда поедешь с нами? — глаза Ким тут же зажглись. — Тогда всё отлично! Госпожа декан сказала нам, что в этом году на церемонию цветения на Чеджу полетят только старшие курсы, потому что это опасно и мало ли кто нас может заметить. Знаешь, средние курсы такие буйные… У них жуткая гиперактивность! Так что они поедут на цветения кизила и сливы, будут отдыхать в горах.
— Ты сказала, что на остров Чеджудо полетят только старшие курсы?
— Угу. А что?
— Профессор Чон останется здесь?
— Ну-у… Получается, что так.
Ёнджун задумался и даже слегка разочаровался от этой поездки. Совместный поход на традиционный фестиваль вдали от академии без излишних формальностей помог бы его лучшему другу помириться с учителем. Он уверен, что Бомгю как-то, но нашёл бы выход из этой ситуации. А сейчас выходило так, что они будут совсем скоро в полном отрыве друг от друга, и кто знал, чем всё это закончится. Он уже сейчас знал о том, что его друг совершенно не хотел возвращаться на уроки травологии, последний разговор расколол его на несколько частей, хотя в других вещах жизни он всё ещё не терял оптимизма.
Первым уроком у них были чары, на которых должны были присутствовать два факультета — дуруми и гэми. Деятели искусства и молодые учёные. Остальной день они должны были провести в своей художественной мастерской, так как сегодня у них практически весь день посвящён изобразительным искусствам, и, насколько им известно, именно сегодня студентам расскажут о том, что их будет ожидать на экзаменах по волшебным живописи и рисунку. Всё, что им было известно на данный момент — выбрать можно одно из двух: либо рисунок, либо живопись.
У входа в кабинет стояли несколько учащихся, маленькая компания, которая обсуждала только им известные вещи. Однако не успели они миновать её и переступить через порог, как послышался грохот, и Ёнджун вместе с девушкой недоумённо повернули головы в сторону задних рядов, где что-то определённо упало на пол. Судя по реакциям студентов, это было что-то странное и…
— Эй, он в порядке?! — крикнул парень с технического факультета, убирая отросшие волосы в хвост. Ёнджун осмотрелся в поисках друга, и, не найдя его, с тревогой в груди пошёл между двухместных столов, огибая вставших столбом парней и девушек. Кто-то из них не мог стоять просто так, поэтому над упавшим в обморок студентов сплотились некоторые личности, пытающиеся как-то помочь или привести в чувства. Чхве не мог понять, кто же всё-таки пострадал. Но, увидев на полу лежащую руку — единственное, что можно было заметить через стену из спин, — он достал волшебную палочку и бросил молнию заклятия в пол, отчего большинство студентов отступило на несколько шагов назад. Те, кто был слишком близко, поторопились отойти.
Без сомнений, это был Бомгю. Потеряв связь с миром, его мозг отключился, и он сейчас обездвиженно лежал на паркете, закрыв глаза. Ёнджун быстро опустился рядом с ним на колени, уронив трость, что откатилась в сторону. Сняв с руки перчатку, он нащупал пульс друга на шее, и тот, к счастью, был, но пробивался слабее, чем должен.