— Чхве Бомгю, — назвал Чонгук и улыбнулся подошедшему. Мужчина сразу пометил его, как присутствующего, и пропустил к автобусу.
— Дедушка Пак! — Гю подлетел к нему, обнимая, и следом за ним пришёл и Тэхён, которого назвали следующим. — Я буду скучать.
— Простите, ребята, — вдруг начал старик, взял ручки Бомгю в свои морщинистые. Он слегка покряхтел, смотря на невинные удивлённые лица. — Мне так жаль, что ваша поездка ко мне оставила так много негативных воспоминаний… — он вдруг достал платочек, снова закряхтел, вытирая глаза. — Я хотел, чтобы вы вместе с моим внуком отдохнули по-настоящему. А в итоге всё вышло, как обычно…
— Дедушка Пак! — возразил Бомгю, сжав руки мужчины в своих. — Это был лучший отдых в моей жизни! Я столько всего попробовал и смог сделать! Я обязательно заставлю Сонхуна ещё раз привезти меня сюда, а ещё… а ещё в следующий раз вы должны будете пойти вместе с нами на скаты!
— На скаты… — повторил дедушка, улыбнувшись с любовью. — Этот негодник вечно сбегает на них… Только не говорите, что он вас познакомил с этой чертовкой Минсу.
— Хорошо, не скажем, — загадочно отозвался Тэхён, и Бомгю хихикнул.
— Вот же хитрецы, — ласково пробубнил он и обнял подростков ещё раз. — Берегите себя, пожалуйста. Особенно ты, Тэхён-щи. Сейчас непростое время. О, берегите японского малыша и друг друга, — попросил он, когда ребят уже заставляли побыстрее зайти в автобус и не задерживать очередь.
Когда все расселись в рандомном порядке, взрослые остались на улице, чтобы закончить с некоторыми документами и отправкой. Девушки в основном сели спереди, поняв, что в балагане позади будет только хуже. Они за это время здорово сблизились, так что будущий учебный год точно станет для них новым открытием женской дружбы. Бомгю и Тэхён сели в центре, спереди Сонхуна и Сону. Кумихо всё ещё был без настроения, но медленно засыпал, примостившись на плечо хёна. Остальные сели так, как сидели и до этого. Кроме Ёнджуна.
Он, чувствуя острое желание игнорировать всё вокруг, протолкнулся на самые задние ряды и сел у окна, скрестив руки на груди и расставив в стороны ноги. Он не понимал, почему у него такая неадекватная реакция. Ему, собственно, сейчас не особо хотелось разбираться в этом. Только вот мысли о том, что Бомгю даже не замечал никаких странностей и перемен в настроении, добивали. Ему не особо хотелось давить на друга, но он бы соврал, если бы сказал, что не успокоился бы, выбери младший его вместо новой пассии.
С ним рядом кто-то сел, и Ёнджун сильнее нахмурился, снова раздражаясь.
— Неприятно, когда Бомгю выбирает кого-то, вместо тебя, правда?
— Что ты… — тут же рыкнул Ёнджун несдержанно, поворачиваясь к вполне себе расслабленному Субину, одни глаза которого говорили чётко: «Я доволен тем, что и ты это испытал». — Будь ты проклят.
— Страшно, я прям весь боюсь, — Су чуть отодвинулся, конечно.
Ёнджун хотел возмутиться, но в их идиллию снова влез щеночек Джейк с тремя бутылками воды, в которые он добавил несколько ягод. Присутствие Джеюна слегка смягчило настрой парня, и он поблагодарил его за напиток, следя за тем, как Чонвон подошёл к ним, ведя за собой молчаливого Джея, и спросил разрешения присесть рядом, так как отсюда как раз будет поддувать хороший ветерок из верхнего люка. Ёнджун, узнав о ветре, сполз вниз и, покосившись на Субина, предпочёл комфорт гордости и снова использовал его, как подушку. К счастью, рука, на которую он лёг, была левой, живой.
— Эй, я хотел пить, — возмутился младший, намекая на то, что протезом держать бутылку неудобно.
— Учись, жизнь не сахар.
Джейк передал им двоим, чтобы сильно громко не ссорились, как как Чонвон и Джей ушли в спячку длиной в их дорогу, потому что в этот раз у двоих не было желания разглядывать пейзажи, учитывая не очень распологающую ко сну прошедшую ночь. Субин звучно выдохнул от безысходности и попытался открыть бутылку в своём положении. От помощи Джеюна не отказался.
— Подожди, Чон Чонгук, — позвал мужчину дедушка Пак, вылавливая из толпы желающих заходить внутрь. Пока вместо него вошли Юна и Чанми.
— Что такое, сабоним? Нужна помощь с чем-то? — обеспокоенно спросил Чонгук.
— Пожалуйста, пришли мне какую-то весточку, когда вы доберётесь. Хочу знать, что вы все в порядке. И попроси своего друга, пусть оповестит меня о состоянии этого мальчика-японца, прости, я совсем плох в именах… — он выглядел так искренне, что Чон кивнул пару раз, чтобы точно обозначить согласие. Старик улыбнулся.
Самой последней заходила Чжиын, проверив предварительно, чтобы ни одна душа не осталась в деревне. Конечно, из списка вылетело двое, но она отметила их имена галочками для отчёта, бросила его на бардачок водителя и собралась забираться по лестнице, как вдруг её телефон здорово завибрировал во внутреннем кармане пиджака. Боясь, что это важное сообщение, которое могли прочесть лишние, она осталась на улице, зыркнув на стоящего неподалёку деда. Она была права, сообщение от министра:
«Хёнун освобождён»
Что? Чжиын потрясла головой, словно пытаясь убрать наваждение, и снова перечитала эти два слова. Как? Она была уверена на сто, нет, двести процентов, что этого дурака посадят. Она хотела обсудить это с инспектором, но тот был уже внутри салона, так что придётся слегка повременить. Раздражённая сильнее, она, наконец, забралась внутрь, и двери за ней закрылись, словно водитель ожидал только её. Когда мотор завёлся и она поднялась на второй этаж, послышался гул вдоль рядов сидений.
— Что?
— Освобождён?
— Это правда? Не глупый розыгрыш?
— Да тут же написано!
— Ребята, репортаж вышел!
Чжиын застыла, пересеклась взглядами с Чонсоком, а затем вслушалась в переговоры детей, которые сначала показались только набором звуков. Они обсуждали освобождение Хёнуна из лап закона. То есть, всё это — групповая рассылка? Она снова вытащила свой телефон, по-новому глядя на пришедшие слова. Отправителем было Министерство Магии, как и обычно, но это не мог ей прислать отец. Кто тогда? Пока она думала, дети уже смотрели на всё то, что происходило в стенах судебного помещения. Женщина тоже, даже не сев, принялась смотреть репортаж, ставший слишком громким делом в СМИ.
Кай узнал женщину на видео, представленную свидетелем защиты, ведь это именно она следила за его диетами в школе вместе с домашними духами на кухне. Сону прикрыл рот ладошкой и обеспокоенно посмотрел на напряжённого Сонхуна, которого упомянули на суде, как обвиняемое лицо. Он уже тогда стал понимать, что отец убьёт его, не посмотрит на то, что он его сын, и всё из-за небольшого промаха. Репутация такого влиятельного человека не должна мараться ни на грамм. Он измученно откинулся на спинку кресла и закрыл лицо руками, понимая, что его ждёт свой личный конец.
Бомгю переглянулся с Тэхёном и Джихо, а Ёнджун с Субином, и каждый, даже не озвучивая вопрос вслух, понимал смятение другого: кто стёр заклинания и разослал им это?
⟡ ⟡ ⟡
Хёнуна выгнали из здания министерства, как грязную шавку, вместе с небольшим пакетиком, в который засунули оставшиеся вещи от передачки, телефон и волшебную палочку. Он смог наколдовать себе адекватную для улицы одежду, к счастью, он недавно помылся и чувствовал себя чуть лучше, чем бомж. Он возненавидел это место всеми фибрами души, так что шаги по ступеням отдавались лёгкостью и свободой. Только ему некуда сейчас было отправиться. Дома его вряд ли ждали.
У здания министерства вдруг притормозила машина, задняя дверь открылась, а переднее окно опустилось, и он увидел женщину. Смутно знакомую, словно её черты он видел где-то, но никак не мог вспомнить, где именно. Она приказала ему садиться, и он, не будь дураком, встал перед опущенным окном и заглянул внутрь, подняв бровь.
— Дамочка, вы кто такая, чтобы прямо у здания министерства красть молоденьких парней?
— Хёнун, ты идиот? Я мама Бомгю, и да, я работаю здесь, — она раздажённо закатила глаза и шикнула на него, свирепым взглядом указывая на задние сиденья. — Живо сел.