Чёрт.
Им пришлось бежать сейчас же. Кабинет стал разрушаться, так что они трансгрессировали во двор академии. Тут же послышался сигнал автомобиля, и на них едва не приземлилась сверху белая старая машина, притормозив у кустов. Оттуда вышел разъярённый Сынджон с палочкой наготове, но внезапно его взор с врагов переключился на взрыв со стороны академии — кабинет Защиты от Тёмных Искусств разорвало, и огромная материя обскури понеслась по остальным частям школы. Старик разомкнул губы, неверяще следя за происходящим. Его внук… его внук там!
— Это всё из-за вас! — мужчина накинулся на авроров, но их было больше. Они были сильнее.
Откинув в сторону немощного старика, они ринулись бежать, но были остановлены внезапным сильным толчком магии. Со стороны въезда к ним спешно приближался совет верховного суда во главе с судьёй и верховным магом, и вместе с ними был совет попечителей Исахве, которому принадлежали практически все законы и правила этой школы. Они были отвественны и за Сынсу, ошибочно выбранного на пост директора. Доун и Гоым ворвались в школу и прижали палочки к стенам, рассылая по всем помещениям сигнал тревоги и приказ немедленно покидать здание из-за смертельной опасности. Стены и пол дрожали, как при землетрясении. Переглянувшись, Чхве прошли внутрь, и за ними последовал совет Исахве. Работники школы, завхоз, уборщики, повара и домашние духи вылавливали детей из дрожащих коридоров и вели их по наиболее безопасным маршрутам, хотя сейчас назвать безопасными можно было лишь те, что находились вдали от обскури. Тот двигался с огромной скоростью.
По всей академии разошлось сообщение, что блок трансгрессии снят для всех. Учителя выводили своих учеников, сторонясь обскури. Все избегали лестниц, пользовались тайными туннелями замка. Двое японских учителей выводили механиков, и в один момент с потолка послышался треск, им пришлось всем отпрыгнуть по сторонам, а Мими зацепила колено, острая боль пронзила всю ногу, отдавая в поясницу. Она смогла встать только с помощью, и никто сейчас не мог стереть кровь. Адреналин помогал ей не чувствовать последующей боли, со временем чувство совсем притупилось и позволило девушке бежать наравне с остальными.
К Хисыну, Чонгуку и Вушую, которым пришлось внезапно притормозить от внезапного взрыва у стены, прискакал стражник гиёка, пегас, не встретивший никакого сопротивления. Несмотря на страх студента не найти друга, учителя всё равно усадили его хранителю на спину, и он выпрыгнул в образовавшуюся дыру в стене, расправляя каменные крылья и освобождая ученика от оков академии. Учителя же побежали искать остальных, пользуясь локус филиас и гоменум ревелио. Статуя Бари плутала по коридорам, концентрируясь на звуках и находя тех, кто потерялся или боялся идти. Библиотекарь резво проносился по пролётам, полагаясь на слух. Обскури пробирался по кабинетам, коридорам, разрушая всё. Учителя выводили детей толпами, не успевая считать всех, больных из лазарета вывел Донгиль, использовав быстродействующее обезболивающее. Сынмину и Джисоку пришлось быстро включать свой мозг, чтобы перебирать ногами.
Ёнджун не спешил уходить. Он носился по всем коридорам, заглядывал в каждый кабинет, выкрикивая имя лучшего друга. Бомгю не было совершенно нигде. Не теряя надежду и временами уворачиваясь от падающих колонн или растений, он швырял заклятия в поверхности, пытаясь обнаружить чьё-либо присутствие. Одним таким заклинанием он едва не попал в неожиданно появившегося из-за угла Субина.
— Выход там, куда ты несёшься?! — крикнул на пределе Су, указав рукой в сторону лестниц.
— Ты видел Бомгю?
— Влево! — благодаря быстрой реакции ему удалось не только уберечь самого себя от смерти, но и утянуть за собой старшего, чтобы его черепную коробку не расшибло под тяжестью бетона. Рядом взорвалась неподвижная статуя, и один её осколок прилетел в них. Субин закрыл верхнюю часть волшебника протезом и накрыл собой, и часть керамики разрезала его щеку. Неглубоко, к счастью. — Ты жесть неповоротливый. Беги отсюда, идиот! Бомгю уже, наверное, внизу! Пока ты здесь носишься. Быстро!
Они только собирались встать, как послышался грохот, и рядом пронёсся обскури. Ёнджун утянул Субина за ещё целую колонну и прижал ладонь к его рту, прижимаясь ближе и выглядывая совсем немного, чтобы выждать момент для побега. Им нужно бежать в противоположную сторону.
— За ним, — рыкнул Субин, когда ему дали возможность говорить. — Он не поворачивает назад. Если мы будем бежать прямо поазди него, там, где он только что прошёлся, мы выйдем. Пошли. Сейчас же, Чхве Ёнджун!
— Если Бомгю не внизу, я прикончу тебя собственноручно!
Обскури рушил всё без разбора, скоро эта школа превратиться просто в груду. По всей школе Ёнджун чувствовал одну и ту же энергию. Он не понимал, кому она принадлежала. Внезапно на одной из уцелевших лестниц объявился чёрный сгусток в виде тени, он мигом преобразовался в низкорослого подростка тринадцати лет.
— Это хранитель озера, — прошептал Субин.
— За мной, — приказал мальчик и засветился, как шаровая молния, его лицо было серьёзным, как у старого колдуна.
Парни рванули за ловким и быстрым ребёнком, успевая пролезать везде, куда бы тот не залез — очень удобно они вдвоём занимались физическими нагрузками на тело, сейчас это помогало, как никогда раньше. Сейчас Ёнджун просто не сможет сконцентрироваться для трансгрессии, особенно для перемещения двоих людей. Это слишком большой риск. Они могут попасть в совершенно неизвестное место. Он не хотел подвергать никого опасности. Так подумал Ёнджун, мельком взглянув на бегущего чуть впереди Субина.
Им удалось вылететь на улицу и влиться в толпу учеников. Тех оказалось очень много. Ёнджун осмотрел всех, пытаясь отдышаться и держась за кофту Субина. Он видел авроров под надзирательством верховного суда, видел учителей, видел знакомые лица, но не мог увидеть Бомгю. Это разбивало ему сердце. Не видел он и Тэхёна. И Кая не видел. Кай. Кай. Кай. Ёнджун обернулся на академию, широкими глазами высматривая облако материи. Это был Хюнин Кай.
— Ёнджун! — к нему прибежала Гоым, сразу заключая в объятия, и парень почувствовал, что его ноги дрожали, только сейчас. Едва ухватившись за неё, а затем и за Доуна, он посмотрел на них со всей надеждой.
— Где Бомгю?
— Мы его ищем. Я рада, что ты тут, — и они вдвоём снова простились с ним, убегая.
Как родители, каждый раз они забегали внутри здания в желании найти своего сына, но встречая других детей, они не могли дать заднюю или пропустить их. Они всех выводили, а до собственного ребёнка так дойти и не могли. Ёнджун хотел побежать за ними, но твёрдая железная рука Субина схватила его и сдавила до боли локоть, от этой мощи у него пошли слёзы, и он позволил себе плакать, понимая, что у его друга оставалось всё меньше шансов.
Бомгю же пытался не умереть в прямом смысле. Он вновь едва увернулся от заклинания вейла, который словно слетел с катушек, его лицо заострилось сильнее прежнего, глаза превратились в тлеющие угли, а зубы хищно заострились, и была бы его воля, он бы переплюнул всех вампиров, растерзав цель перед собой.
— Да что с тобой?!
— Что со мной?! — оскалился Тэхён и налетел на парня, упал вместе с ним вниз на раскрошенные камни, провозив спиной по полу. Он схватил рукой с отросшими когтями отломанный кусок бетона, большой, на нём всё своё внимание заключила жертва. Чхве потерял возможность нормально дышать. Паника охватила его. Мозг не был способен справляться со столькими здачами одновременно. — Тебе не понять этого. Пхах, легко жить, когда ты нормальный, да? Когда твой друг детства — лучший человек на земле? Когда я подливал в чай зелье, я надеялся, что оно попадёт тебе, потому что, чёрт, это была твоя чашка, идиот! — он увидел непонимание и озарение в глазах парня. Рядом слетела со стены картина. — Что? Так тупо было не догадатсья с вашей стороны. Я знаю растения и зелья лучше, чем кто-либо, я живу, погрязший в традициях! Моя семья ведёт себя так, словно мы в Чосоне! Я боялся, что меня сразу найдут, это же лунные цветы, но, видимо, все настолько глупы, что решили, будто это вы с сонсеннимом, — он рассмеялся, схватив Бомгю за горло и сдавив, замахнувшись камнем. — Я надеялся, что ты сдохнешь и отвалишь навсегда от Ёнджуна. Меня ненавидели всю жизнь. Я даже среди «не таких» был другим! Среди волшебников меня ненавидели, среди квисинов — тоже! Мужчина-вейл, — рычал он.