— Да ну… — Джихо, глянув на преподавателя, что сейчас разговаривала с кем-то по телефону в другом конце, наклонилась ближе к другу, дёргая его за руку. — Ты серьёзно? Почему я не знала, что у тебя появилась девушка? Кто она? С нашего же факультета? Нет! — Ким закрыла рот ладонью от шока, после чего поняла, что болтала слишком громко, сбавила громкость. — Это кто-то с другого факультета, да? Сокдо? Нет, ты же ненавидишь их… Неужели гэми или гиёк?
— Госпожа Ким, если вы сейчас же не начнёте работать, то я натравлю эти яблоки прямо на вас, — художница выросла позади неё, словно скала, и девушка быстро принялась намечать эскиз в верхнем углу, прислушиваясь к шагам позади. Как только преподаватель отошла и стала заниматься другим студентом, девушка повернулась к другу.
— Ладно, об этом потом… Ты заходил к Бомгю?
Ёнджун вдруг перестал улыбаться, а взгляд его был такой, словно он услышал то, чего не должен был. Из его рук даже выпал карандаш и, ударившись о мольберт, отскочил на пол, укатился к стене. Он совсем забыл! После этой дурацкой ссоры его мысли были заняты совершенно другим, настолько, что он даже забыл о лучшем друге!
Молодец, Ёнджун! Ты успел подраться, поговорить с профессором Чоном и даже найти компромисс с этим конченным идиотом, а навестить его забыл? Это же была твоя главная цель! Звание «Лучшего друга века» присуждается именно тебе.
— Я… нет… — его брови жалобно заломились. Он посмотрел на девушку, чувствуя, как стыд разнёсся по его телу огненной рябью. Она бегала взглядом по его лицу, крепко сжимая карандаш в руке. — Ты была у него? Как он?
— Да, была… Он в порядке, но ничего не помнит про последние полтора дня, насколько я поняла, — Джихо повела плечом. — Тебе всё же стоит сходить к нему, но только после урока, пожалуйста. Он всё равно должен пробыть в медпункте до вечера. Не думаю, что она, — девушка косо указала на преподавателя, — одобрит твой уход прямо сейчас. Вытерпи эти три урока.
Ёнджун кивнул, притянул с помощью заклинания карандаш обратно и продолжил рисовать, и теперь он думал только о том, как бы поскорее прийти в медпункт и извиниться. Хотя, если честно, он безумно ненавидел это.
⟡ ⟡ ⟡
— Уже собираетесь идти? Как вы себя чувствуете?
Бомгю сложил все пустые боксы от еды в пакет и завязал его, обулся в свои конверсы, что оставили под его койкой, и стоял сейчас перед лекарем, который подошёл сразу, как только заметил явные телодвижения со стороны пациента.
— Мне уже гораздо лучше, спасибо, — Чхве приятно улыбнулся, накидывая на плечо рюкзак и придерживая лямку одной рукой, во второй он держал пакет с посудой, которую следовало вымыть и вернуть владельцу. Палочка торчала у него из кармана брюк наконечником вверх, что врач явно не одобрил.
— Господин Чхве, так волшебный инструмент держать опасно, он может выплеснуть столб заклятия даже тогда, когда вы не намерены им пользоваться. Кто знает, не разозлитесь ли вы в скором времени… Будьте аккуратнее, — дополнил он и поклонился, провожая пациента до дверей.
Бомгю, оказавшись в коридоре, вздохнул. Несмотря на то, что с ним сейчас всё было нормально, да и он повидал сегодня новые лица, в общем, о нём многие позаботились и навестили, но он чувствовал себя весьма странно и не мог найти причину недомогания. Ему казалось, что он чувствовал некоторое одиночество, и это сильно проявилось именно сейчас, когда он стоял посреди пустого коридора во время занятий. Он подошёл к окну и выглянул во внутренний двор, уже начинало смеркаться, хотя была только половина четвертого. Во внутреннем саду начинали загораться огоньки, сечжи там до сих пор не было, он словно испарился. Хранитель гармонии всегда отдыхал именно в саду, притворялся статуей для первогодок и пугал их, иногда бегал по внешней территории, а сейчас его совсем нигде не было. Не выгнал ли его директор обратно? Хотя куда это — обратно? Откуда сечжи взялся? Никто не знал, наверное. Он просто был и был всегда.
Среди огоньков Бомгю заметил силуэт человека и присмотрелся к нему. Чуть отросшие тёмные волосы были собраны в хвост, на кончик носа сползли очки, линзы которых покрылись мелкими снежинками. Шарф закрывал половину лица, а длинный плащ закрывал всё тело, и только грубые ботинки были видны. Его нельзя было не узнать. А ещё у парня были вопросы. В общем, причины спуститься во внутренний двор у него определённо были.
Закинув все свои вещи в спальню, он быстро надел верхнюю одежду, панамку и ботинки, после чего едва не забыл про шарф и волшебную палочку, которую случайно закинул куда-то за тумбочку. Телефон, как оказалось гораздо позже, он и вовсе забыл на кровати. Но сейчас было совсем не до него. Бомгю боялся, что не успеет прибежать, как тот человек просто уйдёт. Естественно, он потом сможет его найти, даже без проблем, но получится ли остаться с ним наедине так просто, словно нечаянно? Запыханный, он прислонился к окну и вгляделся в темноту двора. Уже стемнело. Есть! Тот сидел на лавочке и смотрел в телефон, наверняка скучно проводя время. Ничего — Бомгю сейчас его разбавит. В конце концов, он должен поблагодарить его, как минимум.
Спустившись вниз, он остановился, перевёл дыхание и, будто бы просто захотев прогуляться на улице после полуденного сна в медпункте, вышел из академии. Он знал, что его увидят почти сразу, поэтому старался закрывать дверь медленнее, стараться делать вид, что совсем не видел сидящего парня, и…
— Господин Чхве? — Чонгук, оторвав взгляд от информационной ленты в телефоне, увидел только явившегося студента. Он был крайне заинтересован, поэтому встал со скамьи и сделал несколько шагов ближе, рассматривая его одеяние. В этот момент младший старательно поправлял туго надетый шарф. — Как вы себя чувствуете?
— Оу, здравствуйте, господин Чон, — едва слышно промычал Гю, наконец справившись с обузданием вещи. Он чувствовал себя неловко, но кровь кипела внутри его тела.
Учитель выглядел потрясающе, пускай его лица почти не было видно, а всё тело скрывалось под чёрным плащом, такими же чёрными перчатками и чёрными ботинками. Сейчас он выглядел несколько грубо и, если так можно было сказать, брутально, хотя данное слово вообще никак не вязалось с образом преподавателя, что укоренился в стенах академии. Просто зимой он часто одевался так. Яркие и цветастые вещи он не терпел, в старьё от дедушек и бабушек он одеваться не хотел, и вот так получалось, что в зимнее время на улице Чонгук выглядел сурово. Но все знали, что это не так. Стоило ему снять плащ, как под низом привычный свитер и штаны из приятной натуральной ткани.
— Мне нужно было подышать свежим воздухом после всего этого… Сейчас всё хорошо, спасибо за беспокойство, господин Чон, — кивнул Гю, улыбаясь. — На самом деле, мне бы хотелось поговорить с вами.
— О чём же? Я крайне надеюсь, что вы хотите поговорить о последующих уроках, на которые вы обязательно придёте, — хмыкнул мужчина. Он решил, что если парень не помнил прошлые дни, то лучше не стоило повторять тот диалог, что заставил их двоих переживать тяжёлое время. Пусть Бомгю и дальше будет в неведении, свой негатив Чонгуку стоило держать в себе и не выливать на учеников. Даже тот факт, что его злость была действительной и что стоило бы сказать о недовольстве этому парню, он решил, что пока не время.
— Конечно, именно об этом я и хотел поговорить! — с ходу ответил парень, из-за чего учитель вдруг опешил. Не такого ответа он ожидал, совсем не такого. Но согласился, коротко кивнув, и они вдвоём прошли обратно к скамейке, сели рядом. Только вот теперь перед Бомгю стал другой вопрос: о чём говорить?!
— Вы собираетесь сдавать экзамен по моему предмету?
— Я? — удивился Бомгю, но после того, как смысл слов дошёл до него, он вдруг задумался. Это было бы неплохо. Во-первых, он достаточно хорошо знал предмет, несмотря на то, что не посещал его второе полугодие на десятом курсе. Во-вторых, сдача экзамена по предмету подразумевала дополнительные занятия и консультации с преподавателем, а это не могло быть плохим априори. Учитывая то, что отказ от экзамена придётся писать у директора и надеяться на педсовет, он и не думал обращаться к людям свыше. — Да, я сдам ваш предмет. Я бы хотел извиниться за то, что не приходил эти шесть месяцев. Они были тяжёлыми для меня.