— Что же такого могло случиться, чтобы вы не приходили на занятия целые полгода? — поинтересовался Гук, искренне понимая причину отсутствия, но противная скользкая улитка обиды, которая медленно выедала в его душе дыры, подобно тле, заставляла нажимать на слабости ученика. Ему не хотелось заставлять его чувствовать плохо, и он никогда бы не позволил себе так вести себя с другим студентом, наоборот — он всегда всех прощал, всегда ко всем добр, порой позволял упираться в себя ногами. Так оно — на добрых людях не держится мир, на них упираются. Но это был Бомгю, наверное, единственный человек из всех в этой академии, рядом с которым он мог иногда дать волю эмоциям и поступить несколько подло. Наверное, потому что он знал, что Бомгю всё равно его любил.
— Мне было стыдно, сонсенним, очень стыдно за то, что я натворил тогда… Но сегодня утром, когда я лежал в койке, я слышал ваш голос. Тогда я понял, что пора что-то менять, и что вы не заслужили такого обращения. Я думаю, вы согласны с этим, — проницательный парень всегда был внимателен к мелочам. Чонгук вздохнул, кратко кивая и смотря себе под ноги, туда, где хлопьями лежали горки снега. — Вы простите меня?
— Прощения заслуживает только тот, кто провинился и искренне раскаивается. Но то был несчастный случай. Так что мне не за что тебя прощать.
— Я прошу прощения не за это, хён, — Бомгю бесстыдно схватил его за рукав, отчего Чонгук дёрнулся и нервным движением поправил очки, смотря то на ученика, то куда-то в сторону. Чонгук заморгал и смутился. Ученик позволил себе назвать его хёном… — Я бы хотел извиниться за моё отсутствие. Пока я лежал сегодня в медпункте, я думал о том, каково это — быть там и видеть стольких людей, но не того, кого хотелось бы сильнее всех. Лежать в болезни, принимать слова поддержки и видеть друзей и даже незнакомых учеников, которые просто захотели помочь, но не того одного человека, от которого поддержка нужна была больше всего. Это тяжело. Я пролежал всего полдня, но не смог дальше. А вы лежали там так много… Скажите, пришёл ли к вам человек, которого вы ждали?
— …Нет, — выдохнул Чонгук, медленно расслабляясь. Его взгляд опустился на собственную руку, которую младший обхватил двумя красными от холода ладонями.
— Поэтому я хотел извиниться. Мне стоило тогда прийти, а я испугался, словно обычный трус, хотя всё произошло по моей вине и я должен был прийти первый.
— Ты сказал, что к тебе кто-то не пришёл сегодня? — перебив поток трогательных мыслей, спросил учитель. Он смягчился. Полностью. Твёрдая броня, что всё это время холодом отделяла его от Чхве, растаяла. — Кто это?
— Ну… Мне неловко говорить об этом, но сегодня я ждал моего хёна, — он пожал плечами. — Наверное, сегодня было много дел, поэтому он не пришёл. Я не виню его, знаете, зато ко мне пришла Джихо и один мальчик, который принёс мне домашнюю еду, и…
Пока Бомгю болтал, улыбаясь, Чонгук думал о том, что Ёнджун, на самом деле, пришёл, как пришёл и Субин. Повлияло ли то, что сказал он им, или они сами ушли — неизвестно. Но, смотря сейчас на то, как сквозь грусть студент пытался рассказать что-то весёлое, холодило всё тело изнутри, словно зима вновь наступила в нём.
⟡ ⟡ ⟡
Когда Ёнджун прибежал к медпункту в пять часов, внутри уже никого не было, и лекарь не мог сказать ему точно, куда пациент ушёл. Он тут же стал набирать его номер и звонить, звонить, звонить, только сначала он никак не мог дозвониться, а потом телефон оказался вне зоны действия сети, и это подливало масла в огонь его паники. Неужели он так расстроил друга, что тот даже разговаривать с ним не намерен? И ведь у парня нет даже вариантов, куда его друг мог пойти. Хотя — есть!
И он спустился на лифте на первый этаж, прочесал сначала гостиную, техническую мастерскую, заглянул на кухню, в общий зал, проверил внутренний двор — его нигде не было. И никто, кто встречался ему по пути, не видел его друга, словно тот испарился. Парень широким шагом преодолевал коридоры первого этажа, постоянно озираясь вокруг в надежде выловить хоть где-то взглядом чёрно-белую макушку. Он почувствовал какую-то странную ауру и повернулся к углу на одном из перекрёстков, остановившись.
Вышел незнакомый белобрысый парень с острыми чертами лица, холодным и пустым взглядом, облаченный в тёмно-синий балахон — плащ, очевидно. Он был весь в снегу, точно пережил визжащую метель. Что-то в этом парне было не то, определённо. От него веяло… Ёнджун никак не мог понять, чем именно, но он точно не был простым волшебником. Анимаг? Владелец невербальных чар? Может, его палочка бузинная, и от того такой странный всплеск энергии? Несмотря на большое количество вариантов, юноше всё равно казалось, что это не то. И он был прав.
Позади него, сотрясая землю, величаво шёл лев сечжи, упираясь мутными, тёмными глазами прямо в Ёнджуна. Этот взгляд не обещал ничего хорошего.
====== Теория относительности ======
Кабинет из тёмной плитки и бежевых стен держал внутри себя всего двоих людей, которые остались после занятия. От установленных диффузоров исходил лёгкой аромат хвои и пихты. Преподаватель сидел за своим столом и пытался освободить место для того, чтобы проверить работу учащегося. Это происходило всегда, на протяжении всей учёбы этого парня в академии, он всегда сдавал всё после лекций и никогда не работал активно на уроке. Независимо от этого, его аттестат всегда был в пределах высоких баллов и ему выплачивали стипендию. Это было удивительно — несмотря на то, что он был единственным, кто из-за своей антисоциальной натуры не мог привлекать внимание на уроке, всё равно учился очень хорошо, был одним из лучших студентов потока и принимал это, как данное. В глазах многих преподавателей этот парень был показателем того, что учиться хорошо можно всегда, главное этого хотеть.
— Я написал дополнительное сочинение по фольклорным сказаниям древнего Китая. Как вы и просили, здесь чуть больше трёх тысяч слов, — учащийся протянул скреплённые степлером большие листы с вручную расчерченными строками и написанным сочинением. Пролистав все страницы, преподаватель, как всегда, обнаружил отличный почерк до самого конца и отсутствие каких-либо помарок.
— Отлично, Камал Кай, — одобрительно кивнул мужчина. — Я проверю сочинение, и если оно подходит и там мало грамматических ошибок, то обязательно отправлю заявку с ним на олимпиаду в следующем месяце. Ты отлично постарался, — коснувшись руки студента, учитель одарил его улыбкой. Кай согласился с ним, убрал упавшие на лицо светлые волосы и, получив разрешение, вышел в коридор.
Часто он не спал ночами, чтобы получать высокие баллы по всем предметам. Несмотря на то, что большинство студентов ещё на средних курсах определили для себя, какие из общеобразовательных дисциплин им будут нужны и какие стоит устранить к девятому курсу, сам Кай выбрал сдавать экзамены по всем, которым сможет. И в итоге он изучал практически все дисциплины в академии, за исключением специальностей других факультетов. Им гордились многие, но он часто слышал, как его даже преподаватели просили отказаться от того или иного предмета, чтобы у него было больше времени на отдых и досуг. Он никогда не прислушивался к таким советам, ведь он знал, что делал.
Кай учился на факультете гиёк, названном в честь первой буквы алфавита и намекающем на превосходство перед другими, по крайней мере, так сложилось мнение у студентов. Здесь они учились втрое больше, обязаны были читать многочисленные произведения, у них даже был предмет с названием «Всемирная литература». Но мало кому здесь это было в тягость, ведь на факультет поступали те, кто действительно тянулся к знаниям, хотя среди потока были студенты, которые попали на факультет исключительно из-за нездорового интереса к мифологии, магическим существам и всего, что с этим связано.