Субина пронзила вспышка ярости.
Ёнджун был таким, каким ему никогда не суждено стать.
Он знал всё о Ёнджуне, вплоть до привычек и предрассудков. Это не было сталкерство или что-то в этом роде. Во-первых, их общим другом был болтун Бомгю. Во-вторых, Ёнджун был достаточно известной личностью для того, чтобы знать о нём чуть больше, чем нужно. Раньше они конфликтовали, но не так часто, как последние года. Если в среднем звене они могли укусить друг друга за хвост на лекции или в коридоре, то на старших курсах всё усугубилось. В Субине играла зависть, которая порождала ненависть и насилие. Он не мог видеть себя, потому что он был похож на брата и отца. Он изводил себя нелюбимым спортом для того, чтобы через боль в теле доказать, ради чего он жил и что должен делать.
Палочка подпрыгнула и бросила взрывное в сторону пустых кроватей. Удар разорвал мебель в щепки. Субина отпустило, и он смог выдохнуть полной грудью, словно бы демон, вцепившийся ему в шею, испарился. Он обречённо закрыл глаза, беря протезом палочку и снова приводя комнату в порядок. Это было гораздо сложнее, учитывая повреждения, но ничего невозможного он не встретил. Понадобилось больше времени, и его магические силы постепенно иссякали. Сделай он что-нибудь ещё — брат точно заметит. Несдобровать.
— Подумайте о настоящем. Оно не менее ценно…
Женщина продолжала говорить. Субин не усвоил урок, поэтому задумался: настоящее? Каково оно?
Он схватил Ёнджуна за шею, сильно сдавив, второй рукой натянул ворот пальто. Страх. Слёзы. Ненависть и бешенство. Субин хотел, чтобы перед ним извинились, чтобы наконец признали, что он не пешка старшего брата, не пешка своего отца, и что не стоило насмехаться над ним. Хотел, чтобы тот, у кого такая шикарная жизнь, наконец-то понял, что жизни других тоже стоило ценить. Он скалился, желал растереть смазливое журнальное лицо о камни, чтобы он тоже почувствовал вкус железа во рту, чтобы кровь отпечаталась на его лице так же, как и дорогая косметика.
Субин моргнул. В его руках был пятилетний мальчик, по красным щекам которого текли слёзы. Он был совсем юн и совсем глуп для того, чтобы понять, почему не стоило злить старших, почему не стоило играть с девичьими игрушками, почему нельзя рисовать или придумывать истории. У мальчика были огромные глаза, полные слёз, и Субин смотрел в них, словно в омут, смотрел и видел своего отца, его злобное, агрессивное выражение лица, он почувствовал запах алкоголя, омерзительно-приторный. Накатил животный ужас. Это не мог быть он. Он отпрянул от мальчика, словно от проклятого кривого зеркала. Правда ужалила его, пустив яд по рукам. Они затряслись. Субин смотрел на то, как Ёнджун — уже действительно взрослый, высокий и опрятный Ёнджун — плакал навзрыд, стесняясь своего состояния, и в его голове бился сигнал. Это всё неправильно. Он не отец. Он просто был зол. Он просто… Он…
Он просто был зол, как и его отец. Он просто ненавидел, как и его отец. Он просто бил, как и его отец. У него нет оправдания, как и у его отца.
Ёнджун сделал его таким. Пробудил в нём всё то, о чём он даже не подозревал. Это из-за него Субин стал таким агрессивным и злым, он заставлял его чувствовать этот негатив и пропускать через себя. Он выключил медитацию от греха подальше. Слушать это было просто невозможно. Чем дольше частоты оказывали влияние на его рассудок, тем больше он думал о своей жизни. Немного посидев, он снова вернулся к телефону и набрал один из номеров, что стоял на быстром вызове. Ответили не сразу.
— Чего так поздно? Нормальные люди спят уже давно, чеши в кровать, крольчатина, — по голосу нельзя было сказать, что его обладатель прямо сейчас спал крепко и умилительно, он наверняка напивался до чёртиков. Опять же, судя по голосу, Субин мог бы предположить, что его друг только принялся развлекаться.
— Хёнун, ты можешь хоть когда-то быть серьёзным? Или хотя бы адекватным? — буркнул в ответ Су.
— А ты можешь не нудить хоть раз? У меня горе.
— И какое же?
— Девушка отшивает, — драматично шмыгнул он носом, словно сдерживая плач. На деле ему наверняка сигареты нос щекотали. Подумав о них, Чхве достал свою пачку, открыл и закурил одну, открыв форточку. Прислонился плечом к стене, смотря в глубину улицы. Отсюда вид открывался на лес, и парню даже показалось, что среди высоких деревьев шагал кто-то, еле передвигая тяжёлыми лапами. Затянувшись, он выпустил тяжёлый дым, чувствуя, как он холодной змеёй проходил вдоль языка.
— Нашёл себе проблему, — хмыкнул Чхве. — Ты завтра идёшь?
— А то, разумеется, — Субин поклялся, что его друг прямо сейчас улыбнулся своей фирменной проказливой улыбкой.
— Чего радостный такой? Из-за попойки или лично любишь дни рождения?
— Там же Джихо будет! Красоточка, — засмеялся он, слыша, как Субин цокнул и уже придумывал, как бы ответить. — Громко думаешь. Шучу я! А может, и не шучу. В любом случае, я приду. Ты для чего спрашиваешь?
— Я не купил подарок.
— Предлагаешь мне отдать свой?
— Ты все мозги пропил? — рыкнул Бин, в последний раз затянулся и выбросил окурок на улицу. Яркий огонёк пролетел пару метров и исчез в темноте. Парень закрыл окно и поёжился от холода.
— Да чё сразу пропил? Говори конкретнее, что ты хочешь, я не телепат.
— Ты идиот, вот кто, — Субин закатил глаза. — Ты уезжаешь домой сегодня?
— Вообще не планировал, а что?
— Конечно, зачем домой, когда все девки в академии, — снова заворчал Чхве. — Меня брат домой тащит. Я… Слышь, поехали к тебе, а?
— Боже, когда вы уже помиритесь там? Ну как кошка с собакой, чесслово. Ладно, — Хёнун, кажется, закатил сейчас глаза? Субин коротко выдохнул и сердито скрестил руки на груди. — Собери вещи. Возьми чёт понаряднее, завтра от меня поедем к твоему красавчику-имениннику. Днём купишь подарок, главное не ссы.
— А ты уже купил?
— Да, конечно!
— И что купил?
— Коробку конфет.
— Для Бомгю?
— Для Джихо.
— Ты, блять, идиот?
— Я шучу, живи проще, — Хёнун снова рассмеялся. — Приедешь ко мне и увидишь, что я купил. Расслабься, а то я чувствую, что молния в меня прямо из динамика стрельнет. Держи магию в трусах, пожалуйста.
— Чао, — Субин сбросил первый.
Он напечатал брату короткое сообщение «Еду к Хёнуну», задержал палец над кнопкой «отправить».
Знаешь что, хён? Да пошёл ты к чёрту!
Если этому болвану надо будет, он узнает, где Субин ходит, его великолепные умные часы обязательно подскажут, в какой дыре стоит рыскать, он же чёртова крыса. Субин собрал сумку быстро: закинул туда только самое необходимое, взял сменную одежду для дня рождения, домашнее ничего не брал, только зубную щётку. Остальное он найдёт у Хёнуна. На лестнице послышался резвый топот уже через десять минут после звонка, и на пороге объявился мистер Улыбка, опустив солнцезащитные очки на кончик носа, игриво подмигивая.
— На улице ночь, тебе луна сильно глаза слепит? — огрызнулся Субин, задумавшись, правильное ли он принял решение.
— Да ну тебя, пошли скорее. Или хочешь встретиться с братишкой?
Субин стиснул челюсть — где-то он уже слышал эту фразу. Дежавю? Или юмор судьбы? Решив просто забить, он оделся, накинул на плечо сумку, забрал волшебную палочку с телефоном и пошёл за другом. Нун, на удивление, свернул по коридорам академии в сторону выхода на задний двор. Су догнал его и пошёл вровень.
— Куда?
— Твой брат сейчас выкуривает завод сигаретный перед главными дверьми. Будет плохо, если мы сами придём к нему, а не он будет остервенело искать нас. Повезло, что на нас не работает локус филиас{?}[Локус Филиас (lat. Locus Filias) — заклинание, помогающее распознавать местонахождение ребёнка.], скажи же?
— Да заткнись уже, мёртвого заставишь повеситься! — гаркнул на него Субин.
Они выбежали на улицу и вошли в лес, который ночью выглядел совсем не так, как утром. Вокруг было слишком темно, каждый куст напоминал тёмное обездвиженное существо. Хёнун вёл его какими-то зигзагами, пока не остановился посреди небольшого пустого круга, словно крохотная полянка посреди густого леса. Он достал палочку и осветил местность люмосом.