— Жаль, что мы так и не узнали, куда они шли…
— Это точно. Ну, может, завтра спросим. Не думаю, что они занимаются коррупцией вне учёбы, хотя, знаешь, Субин весьма походит на какого-нибудь грабителя. А Хёнун наверняка подстрекатель.
Джихо хихикнула и кивнула. Она ярко представила этих двоих в стереотипных образах воров в чёрно-белой одежде, в чёрной маске на глазах и с огромным мешком за спиной, и они крались, выходя из огромного сейфа с круглой дверью и вентилем. Студенты обошли академию, чтобы выйти к переднему дворику и сесть в украшенной части, где обычно в тёплое время раскидывались палатки, проводились конкурсы и активный отдых.
— Господин Пак и госпожа Ким, — услышали они грозный голос завуча, Ким Тэхуна, и обернулись. Он стоял на фоне ледяного бора с заострёнными кронами и потемневшим снегом, а по его бокам стояли женщина и мужчина. Она была одета в пальто с брошкой на груди, а мужчина был укутан в тёмный плащ, тяжёлые ботинки не мяли снег, а уничтожали его под собой. — Что вы делали в лесу поздно ночью?
⟡ ⟡ ⟡
— Мы хотим уйти. Если мы не сбежим, мы останемся взаперти, — уклончиво ответил Хёнун, продолжая смотреть на необъятного призрака. Хранитель озера был повёрнут лицом (если это так можно назвать) к воде, видимо, думая о чём-то. Либо он просто молчал, оттягивая время.
— И как мне верить вам?
Парни замолчали. Призрак тоже ничего не говорил. Между ними тремя затянулась пауза, и чем дольше они стояли, тем холоднее становилось и сильнее хотелось вернуться обратно в спальни. Субин решил попытать удачу, ведь от мыслей о брате у него ноги немели. Он задрал рукав пуховика вместе со свитером, показал протез на своей руке, от которого по оставшейся половине предплечья и по плечу шли шрамы. Хёнун, к слову, не мог ничего разглядеть из-за угла.
— Вот. Я не могу вернуться туда, где получил это.
Хранитель обернулся, медленно подлетел, и от его тела отделилась тонкая лента, словно рука, и прикоснулась к живой плоти, минуя металлический протез. Призрак завибрировал, его дымка сменила оттенок и стала переливаться чёрно-белым, волнами расходясь в пространстве. Через несколько секунд Хранитель отошёл.
— Понимаю.
— Простите, что это было? — спросил Хёнун, когда Субин неуверенно обратно опустил рукав и встал, словно истукан.
— Ох, дорогие, я забыл сказать о том, что вижу прошлое людей. Но это пустяки. Я понимаю, что вам нужно идти. Держите, — ещё одна лента от его тела отделилась, он протянул её к ребятам. Ким решил подставить раскрытую ладонь под чёрное нечто, и в неё упала крохотная чёрная пушинка. Чихнув, она запищала и зажмурила глаза, вертясь. — Это сусуватари. Она поможет вам выбраться из леса и не сбиться с пути.
Пушинка словно подпрыгнула с руки Хёнуна, оставив на нём немного сажи, и полетела в каком-то направлении. Парни, поклонившись почти до пола и поблагодарив озёрного призрака, направились за духом, который обязательно приведёт их к выходу. Насколько они знали, лес прекращался у обочины дороги, как раз у той, где они будут ловить попутку.
На дорогу пришлось немало времени. Переступая через очередную корягу и всё ещё боясь использовать люмос, Хёнун задал вопрос:
— Ты знал, что он видит прошлое?
— Нет, — ответил друг и хмыкнул. — Я сам охренел, честно говоря. Я думал, мои шрамы его убедят, а он даже просмотрел, откуда они у меня, выходит…
— Кстати, откуда?
— Падал с метлы много дома, — отмахнулся Субин.
— И поэтому он помог нам? Потому что ты падал много?
Чхве проигнорировал этот вопрос, а друг не стал настаивать, хотя сам безумно хотел узнать, что же такое скрывал парень. Лезть в чужую жизнь нельзя, как и ковырять её, гремя скелетами в шкафу, но до безумия было интересно узнать прошлое, словно он не настоящий человек, а персонаж из комикса. Субин чувствовал этот интерес, но не поддавался и просто упорно шёл, помрачнев от напряжения.
Дальше они шли в тишине. Спустя полчаса пришли к дороге, и, как только они подступили к трассе, сусуватари повернулась к ним, пискнула и щёлкнула, растворившись сажей в воздухе. Только маленькие её крупицы упали на снег. Они встали на асфальт и посмотрели в обе стороны, пытаясь найти намёк на остановку, парковку, заправку или что-нибудь, где можно было бы хотя бы сесть. Но ничего.
— И куда теперь?
— Сначала нужно понять, в какую сторону Сеул. И отдохнуть, — пробормотал Субин, вытягивая и напрягая ноги, встав на носки. Он убрал руки в карманы, на открытой местности ветер дул сильнее и холоднее. Хёнун поднапряг мозги, но в голову всё равно ничего не пришло. У них не было никаких ориентиров, поэтому он включил телефон и набрал в поисковике карты.
— Судя по всему, нам туда, — он указал большим пальцем вправо.
— Пешком пойдём?
— Ага, придём домой в три часа дня, — усмехнулся парень. — Нужно словить попутку. Главное, чтобы не фура, до усрачки их боюсь.
И они решили, что лучше будет медленно продвигаться вдоль дороги, пока какой-нибудь автомобиль не проедет мимо. Шли так же молча, Субин вертел в пальцах уменьшенный чемодан, поднимал и опускал его ручку, но задумался, что так её можно ненароком разломить, перестал. Снег скрипел под подошвой, метель завывала вдалеке. Совсем не похоже на весну, а хотелось бы уже перемен. Холод удручал. Субин вообще не любил зиму, слишком много неудобных погодных условий, тяжело с транспортом, приходилось ограничивать себя спортивным залом, а он очень не любил какие-либо ограничения. Ему было тяжело от осознания, что что-то не позволяло ему действовать так, как он хотел. А хотел он заниматься спортом на улице. Наверное. В летнее время ведь художники выходили на свои посиделки с глупыми картинами, мешались перед глазами. В особенности он.
О чём бы он ни думал, все мысли рано или поздно развивались в сторону Ёнджуна. Словно бы о́ни подкручивал проигрыватель его мыслей, заставляя постоянно думать в том направлении, которое он избегал. И тем не менее. Он не любил думать об этом парне по ряду очевидных причин, но больше всего его тревожило именно то, что, когда агрессивные первые мысли проходили, на смену им приходили совсем другие. Он начинал думать о том, что ненавидел за его счастье и завидовал ему. Что хотел быть таким же. Что он совсем другой, и что его заставили стать другим, и что он в принципе другой, не такой, как все остальные, но ещё больше не такой, как Ёнджун. Они совсем разные. Но если бы его жизнь сложилась бы по-другому, они были бы похожи. Даже слишком. И именно это добивало его всегда, когда удавалось думать больше.
— Ты вообще слышишь меня? — спросил Хёнун недовольно, смотря на хмурого кислого друга. Субин посмотрел на него и кивнул. — Ладно. Так вот, и я тогда…
И Субин снова ушёл в мысли, потому что его друг удивительный балабол, который спросил его только из принципа, на деле ему даже слушатель не нужен был. Они в этом похожи были с Бомгю. А он сам, видимо, был похож на Ёнджуна, который так же, как и он, сутками слушал своего друга и его бессвязные долгие новеллы обо всём на свете. Он сильнее нахмурился и пнул камень, который попался на дороге. Палочка в кармане нагрелась, но он выдохнул и успокоился. Сейчас вообще не было настроения злиться, он очень устал эмоционально. Батарея, видимо, разрядилась. Таким завтра ему быть точно нельзя, нужно будет отоспаться до победного.
Темнота вдруг развеялась, и позади послышался гул машины. Хёнун остановил друга и вылез на проезжую часть, воскликнув что-то вроде «едет!» и вытянув руку в сторону. Возле них притормозил серый хёндай, за рулём был мужчина средних лет, какой-то рабочий, одет просто, наверняка средний класс. Когда окно с их стороны опустили, Хёнун низко наклонился, чтобы увидеть водителя, сидевшего от него через сиденье.
— Доброй ночи, господин, — поприветствовал парень с улыбкой. — Нам нужно в Сеул, подбросите?
— Извините, не довожу незнакомцев. Бывают разные случаи, знаете, — подозрительно сощурив глаза, мужчина захотел опустить окно, но Нун резко накрыл края стекла ладонями, так, что мужчина замер в испуге. Субин усмехнулся — конечно, они выглядели не как люди, которые вызывали доверие. Запыханные, без вещей, вышедшие со стороны леса, подтянутые и сильные — таким помогать страшно, могли оказаться маньяками.