— Разберёмся. Мы вроде всё взяли?
— Нужно ещё стики купить, меня Сонхун попросил, — Вонён осмотрелась и нашла кассы, и в отдалении от них находился небольшой уголок с мужчиной за стойкой, позади которого были железные закрытые ставни.
— Если кто-то увидит, что молоденькая трейни покупает сигареты, то проблем не оберёшься, — качнул головой Ёнджун. — Какие ему нужны?
— Это не сигареты, а стики. Ягодные. Ты уверен?
— Если что, все вопросы у него будут ко мне, — Ёнджун оставил друзей и ушёл за покупкой. Бомгю примчал на тележке к кассе самообслуживания и отрыл в кармане родительскую карту, пробравшись через билеты, чеки, бумажки и посторонний мусор. Всё они погрузили в пакеты, большинство из них таскал именно Гю, один отдал Шиа, а Вонён отказалась от такого удовольствия. Уже будучи на улице, они дождались Ёнджуна, который вынес коробочку с принтом сиреневого дымка. Вонён удовлетворённо кивнула.
Бомгю проверил время и решил набрать Сонхуна, который должен был уже прибыть к торговому кварталу, но его всё ещё не было. Гудки шли, и он уже даже отобрал смартфон от уха, проверяя, точно ли тому человеку звонил. В итоге заработал автоответчик. Чхве насупился и хмыкнул.
— Не берёт…
— Давай я, — Ёнджун вынул айфон из кармана и набрал номер Пака. Тот, к удивлению, поднял сразу, из-за чего Бомгю раскрыл рот в возмущении и активно зажестикулировал, шёпотом приговаривая что-то Шиа. — Привет, Сонхун-а.
— Внимательно слушаю, господин Чхве.
— Бомгю спрашивает, где вы.
— Да летим. Мы заезжали через одну девушку, мы у неё торт заказали. Ну, Джихо. Очень красивый, с черникой, как обычно.
— И сколько ждать? Нам ещё нужно заехать за фейерверками, — Ёнджун осмотрелся в надежде увидеть приближающийся летающий транспорт.
— Минут пять. Или десять.
Из трубки послышался хохот и прощальные гудки. Да уж. Бомгю требовательно скрестил руки на груди и поднял брови.
— Сказал, что приедет через десять минут. Ты сказал ему, куда нужно приехать?
— Ну, да, к торговому центру.
— К какому?
Бомгю замолчал, поднимая голову и пытаясь на каком-то из стен здания найти название. Ёнджун закатил глаза и снова позвонил Сонхуну, который поднял уже не сразу, а по вздоху было ясно, что ему лучше не названивать каждую минуту.
— Я же сказал, что…
— Ты летишь к «The North Face» в Мёндоне? Мы в торговом квартале.
— Что? Нет. Я лечу к торговому центру на Чунмуро 1.
— Разворачивайся.
— Мне не нужно, я рядом. Буду через минуту, вам повезло, что мне не пришлось тратить лишнее время. Передай Бомгю, что он идиот.
— Бомгю, ты идиот, — Ёнджун сбросил трубку и состроил недовольное лицо.
— В чём дело? — Вонён сняла очки и стала раскачиваться с пяток на носки.
— Бомгю сказал, что мы находимся в торговом центре, а единственный близкий к его дому торговый центр находится в Чунгу. А мы, вообще-то, в Мёндоне. Но радуйтесь, он где-то тут, — и как только Ёнджун сказал это, послышался клаксон автомобиля, и они обернулись все на вставшую возле бордюра белую машину. Сонхун опустил окно и помахал рукой, Тэхён выглянул из-за спинки сиденья, а Джихо осталась на переднем, просто приветствуя с места и улыбаясь.
Пакеты погрузили в багажник, автомобиль претерпел некоторые изменения, и салон увеличил пассажирские места до пяти, чтобы всем хватило места. Девушки сели к Тэхёну, а Ёнджуну с Бомгю пришлось протиснуться на самые задние. Все по порядку поздравили именинника с его днём рождения.
— Надеюсь, вы не покупали торт, — Сонхун завёл автомобиль и провёл двумя пальцами по сенсору на бардачке. Салон завибрировал, и транспорт покрылся чарами. Они взлетели.
— Нет, не брали! — ответил радостно Бомгю. — А что? Ты же не просто так спрашиваешь?
— Да, не просто так, — улыбнулся Хун и посмотрел в зеркало заднего вида. — Тебе хватит трескать сладкое, заработаешь себе диабет и растолстеешь.
Девушки рассмеялись, а у Гю челюсть отвисла. Сказать ему было нечего, и он понадеялся заручиться поддержкой Ёнджуна, а тот только согласился с Сонхуном. В свой собственный день рождения Бомгю оказался один против всех.
⟡ ⟡ ⟡
— Эй, просыпайся, гадёныш. Мы же опоздаем. Точнее, мы и так опаздываем, но если ты продолжишь спать, то мы приедем не сегодня, а завтра. А это что?!
И следом за этим Субин получил полотенцем в лицо. Он тряхнул раздражённо головой и разлепил глаза, стянул с лица банное полотенце и почувствовал дискомфорт. Он нехотя сел и уставился на Хёнуна, стоящего в полутьме в одних трусах. Он местами сливался с фоном, потому что рисунки на теле чернели в зашторенном помещении. Но друг выглядел темнее ещё от того, что злился, и его волшебная аура чётко давала понять об этом. Но вот Субин не совсем понимал, почему. Его беспокоило другое: бёдра и задница горели, а ещё он чувствовал знакомые спазмы.
Он подлетел с кровати и протянул на себя плед, заворачиваясь в него, стыдливо хмурясь. Хёнун скрестил руки на груди и подошёл.
— К тебе пришла поллюция.
— Что?! — он поднял брови. — Я ничего не сделал! Это ты виноват, я тебе говорил, что не нужно было никаких заклятий! Сам выкручивайся.
Хёнун некоторое время молчал, обдумывая сказанное и проводя логическую цепочку. Раздражённо щёлкнул языком, догнав, и хлопнул туповатого друга по затылку.
— Да не полиция, а поллюция, придурок. Колись, кто снился? — Ким ухмыльнулся.
Субин задумался и опешил, пытаясь уловить суть и не находя нужного ответа на вопросы в голове. Кто ему снился? Чхве сжал губы в тонкую полоску и нахмурился, чувствуя, как напряжение в паху наросло, и зажмурился, опуская голову, понимая, что только что опозорился. Хёнун наклонил голову набок, как непонимающий пёс.
— На что ты намекаешь? — в итоге выдал Субин, думая о том, что надо поскорее помыться и что-то сделать с испачканным нижним бельём.
— Поллюция приходит чаще всего к эротическому сну, — заговорщически улыбнувшись, Хёнун подошёл поближе. — Ну, кто? Какая красотка? Биби? О, нет, может, Лалиса? Стоп, знаю! — он выпрямился, и глаза его загорелись, словно он отгадал великую тайну. — Это Сола, так ведь?! Да они те ещё красотки!
Субин посмотрел на него, как на умалишённого, закатил глаза, пихнул его плечом и сбросил плед с себя, после чего ушёл и закрылся ванной комнате. Не прошло и минуты, как он вышел, забрал с кровати то самое полотенце и обратно закрылся. Если бы этот придурок знал, кто пребывал в кошмарном сне Субина, он бы заклеймил его на всю оставшуюся жизнь. Он встал посреди комнаты, включил душ и выдохнул, скрупулёзно думая. И что он чувствовал по этому поводу? Точно не злость. Скорее непонимание происходящего и отчаяние. Каким образом Ёнджун, которого он так ненавидел, появился у него во сне? И, самое главное, почему именно он вызвал к него эту, как назвал Хёнун, поллюцию?
Субин потряс головой. Что он вообще должен чувствовать по этому поводу? Он осел на пол и тяжело вздохнул. От былой агрессии из-за внезапного пробуждения ничего не осталось. Казалось бы, он ведь должен неимоверно злиться на видение Ёнджуна и хотеть его прикончить? Наверное, должен. Но почему-то не испытывал он сейчас таких желаний. Холодная плитка морозила ноги, это помогало прийти в себя. Чёрт с ним, с Ёнджуном — снится и снится. Но что такое с реакцией? Субин прошёлся рукой по своей широкой груди, опустился к поджарому животу. Что с ним вообще не так? Ещё и Хёнун подливал масла в огонь своими «красотками». Когда Субин вообще последний раз смотрел в этом плане на девушку? В средней школе? Смотрел ли он вообще или искал не девушку, а какие-то острые ощущения? Да и не встречался он толком, его девушки табунами сторонились, чего уж там. Это сейчас он высокий, тихий и мускулистый — конечно, парень-загадка всегда вызывал интерес у дам. У всех спортсменов есть свои неофициальные фан-клубы, тем более они сборная команда по квиддичу. О чём это он вообще?
Субин скинул с себя мокрые трусы на плитку, поморщившись, и скорее залез под воду. Она была горячая, самое то — в прохладной вроде нет чувства полного очищения от грязи и пороков. Что ему вообще теперь делать? Сегодня, чёрт возьми, он же поедет на день рождения друга. А там будет этот выскочка, он зуб даёт, потому что иначе быть не могло. Видел, как они уезжали и как его брат прижал их у парадных дверей. Неприятная картина даже для него — как бы он враждебно ни относился к Ёнджуну, но поведение старшего брата переходило все черты. Да, даже с учётом того, что сам Субин приложил силу в отношении студента дуруми. Но он делал это наедине, а этот подонок мог навредить его репутации. Мало ли, что про него начнут говорить. А если друзья отвернутся? Команда. Что если из сборной выгонят? Старший же ублюдок, вдруг и младшенький не лучше.