Вот теперь Субин злился, и хотел он ударить кулаком в стену, как вдруг словно очнулся и почувствовал невероятной силы грусть и меланхолию. Прижался спиной к холодной мокрой стене и протёр руками глаза, нос, стараясь не впасть в истерику. Это не по его части, но в последнее время он стал слишком… эмоциональным. Как-то внезапно все эмоции, которые он уверенно удерживал на привязи, начинали гейзерами выливаться наружу. Это до добра не доведёт. Он уже начал колотить людей, как папа. Дальше что? Не то что он блюститель морали и приверженец справедливости, просто он всегда твердил себе, что не станет похожим на отца, а в итоге стал тем злодеем, против которого сражался.
— Вываливайся, любовник, нам ещё подарок выбирать. Ты не забыл? — постучал Хёнун в закрытую дверь.
Субин вздохнул. Чёрт с ним. Будет действовать по ходу дела. Главное, чтобы Бомгю в свой день рождения повеселился.
— Отвали, конченный, даже помыться нельзя. Успеем.
— Ну-ну. Смотри, не запачкай мне стены, сам отмывать будешь, — он точно сказал это с улыбкой, гад. Субин закатил глаза и намылил голову чужим шампунем, отцовским, вероятно, потому что пах он максимально брутально, а ещё на бутылке была надпись «тринадцать в одном». Пах он странно, очень резко и твёрдо, как холодная стужа — Субин решил не разбирать аромат, просто вымыться скорее и выйти.
На кухне Хёнун что-то делал. Как оказалось, он разогревал картофельные шарики в духовке и варил неострый рамён, видимо, помня, что Субин не переносил острые блюда. Надеясь, что они не заговорят на неудобную тему, Субин, уже переодетый в домашнее с накинутым на плечи полотенцем, сел за стол и сложил руки на нём.
— И сколько времени?
— Восемь, — усмехнулся Ким.
— Что?! Какого чёрта?! Я тебя…
— Расслабься, я пошутил. Сейчас три часа дня. Нам к четырём, но лучше приехать позже, когда они точно всё подготовят. Иначе мы приедем и нам придётся надувать все эти праздничные шары, — пробурчал он, звонко стуча палочками о кастрюлю. Хёнун всё ещё был полунагим, только спортивки напялил, а футболку не стал. Вообще, он любил свои татуировки, но иногда это доходило до нездорового обожания.
— Не хочешь одеться?
— Оденусь, когда будем выходить. А что, я тебя сильно стесняю? — парень обернулся через плечо и почесал щёку, на которой недавно появились небольшие высыпания. Ещё бы ему щетину сбрить, не то всех девушек распугает.
— Да кому ты нужен, — он бы ушёл, но желудок заныл, так что пришлось сидеть.
Когда они поели, Хёнун обозначил планы на день, и сейчас им предстояло собраться на день рождения, забежать в какой-нибудь магазин (в зависимости от того, какой именно подарок Субин хотел вручить) и отправиться соответственно на праздник. Субин надел брюки и чёрную футболку, сверху пиджак — да, удивительно, но у него в гардеробе бывали и такие вещи. В частности, купленные матерью, но она советовала надевать с костюмом рубашку, а не дурацкие молодёжные футболки. Субин научился пропускать её слова мимо себя — к счастью, такой внешний вид отец кое-как одобрял. Он был единственный авторитетом в жизни.
Хёнун же надел джоггеры и футболку, накинул ветровку и загремел кольцами на пальцах. На шее у него заблестела цепочка. Взяв какой-то свёрток и пакет, он вышел в коридор из спальни.
— Так что ты подаришь? — вспомнил Субин о том, что хотел узнать, какой подарок приготовил друг. Исходя из этого он уже собирался решать, что дарить самому.
— Я купил коробку конфет шоколадных, ну, две, если честно, я одну отдам Джихо-я, ха-ха, — он довольно улыбнулся. — Ну, вообще, что я могу ему подарить? Мы не такие близкие друзья. Я взял ему немного одежды, слышал, он любит «модные приговоры» проводить, кошелёк взял постилёвее. Ещё прикупил для его студенческой карты чехол. Мелочёвка. Ты-то что возьмёшь?
— Не знаю. Я никогда не был на днях рождения, — Субин поморщился и потёр нос, нервно озираясь.
— Да ну, чувак, ты серьёзно? Тебе самому что дарили? Исходи из этого. Не может быть такого, что ты сам не праздновал, это уж точно. Давай думай и собирайся, будем выходить, — тараторил Хёнун, перетекая из коридора в прихожую.
Субин усмехнулся и потянул мочку уха, прошёлся по спальне, убрал руки на бока. «Не может быть такого, что ты сам не праздновал». Как можно быть таким идиотом? Да, не праздновал! Ни он, ни вся его семья, не было праздников в их доме. Только день независимости, день памяти и день освобождения — самые патриотичные национальные праздники, потому что его отец чёртов коренной хангук, семью способный продать за родину. Такие праздники, как сольналь, рождество и лунный новый год просто не существовали для него. Это же американизация. День рождения и подавно, ведь это просто день, и произошёл он восемнадцать лет назад, так давно, что пора бы уже и забыть.
Субин снова разозлился и уже даже не понимал, на кого: на себя, отца или друга.
— Да ты идёшь или нет?! — кажется, Хёнун уже поскорее хотел примчать к любимой юбке.
Чхве вышел из комнаты под аккомпанемент недовольств Кима, высушил чарами волосы и пригладил их, расчесал пятернёй, не рассчитывая на расчёску. Хотел обуть ботинки, но Хёнун его остановил, вылупив глаза.
— Ты в этом собираешься идти?! Обуйся во что-то поприличнее. У тебя есть туфли?
— А сам-то?! — Субин оглядел друга и убрал его руку от себя. — Ты себя вообще видел? Даже на тренировки так никто не ходит, где ты вообще достал все эти вещи? Не смей мне указывать. Понятно?
Хёнун поддразнил его, прошептав что-то вроде «бла-бла-бла», взял свой пакет и накинул на плечи чёрный плащ, не застёгивая. На улице не так уж и холодно было: ветра нет, снег не идёт, даже солнце светит и облаков не видать. Субин проверил наличные, выключил свет в прихожей и вышел, одевшись в пуховик. Вернулся через секунду в квартиру, чтобы отстегнуть надоевший капюшон, потому что идиотский мех постоянно лез в лицо и доставлял всяческий дискомфорт. Несмотря на то, что Хёнун подгонял его каждую секунду, они вышли только спустя час после пробуждения и прибудут тоже только через час минимум. Ехать далеко, а снова подвергать себя риску не было желания ни у кого, особенно у Субина, который поставил ультиматум: «либо ты вот так едешь сам, либо мы нормально едем вместе».
Ну и они встали на остановке в сторону центра, откуда нужно будет приехать в Мёндон, а оттуда пешком идти до жилых комплексов.
⟡ ⟡ ⟡
Следующими на квартиру прибыли Сынмин, Джисок и Юбин, и все трое вручили подарки с порога, осыпая поздравлениями. Конечно, Бомгю сообщил, что все подарки они распакуют ближе к вечеру, когда немного выпьют и расслабятся, чтобы сейчас впопыхах не доставать всё, пока не пришли все приглашённые. Конечно же, об этом попросил Ёнджун, сам бы Бомгю уже давно бы растряс все подарки, как только они попали ему в руки. Но приходилось отложить их подальше, в стеклянный шкаф, как раз самая нижняя полка была практически пустой.
Последними приехали Субин и Хёнун, что, в принципе, было неудивительно. Все и ожидали, что они вдвоём приедут спустя полтора часа после назначенного времени. Все пакеты из их рук забрали и унесли в комнату, а несколько бутылок, которые, видимо, прикупил знаток Хёнун, поместили в холодильник, отведённый для напитков.
— Наконец-то все в сборе! — радостно воскликнул Сынмин, приобнимая Бомгю за плечи. Все они расположились на небольшой кухне, но, на удивление, всем хватало места. Заказанная Сонхуном еда уже прибыла, буквально за пять минут до последних гостей, и коробки с пиццами лежали на столешнице. К тому же он заказал ещё острой курицы, два сета роллов с суши и несколько порций куриных шашлыков. К сожалению Тэхёна, обошлись сегодня без собак.