— Нихрена себе подъемчик! — оценив крутизну дроги, почти с восхищением произнес Патлас.
— Ага, проняло? — довольно ухмыльнулся Славка. — А нам на самый верх топать! — обрадовал он.
И мы пошли, потихоньку забираясь все выше и выше.
— Пацаны, перекур! — взмолился на середине дороги наш немногословный и пухлый приятель. — Не могу больше! — Его дыхание сбилось — с физкультурой он не очень дружил.
Да что и говорить, даже у меня, занимающегося, до сей поры, спортом не реже трех-четырех раз в неделю, с непривычки заныли мышцы на ногах. Особенно икры. Чего уже о Леньчике, который и пробежать по-человечески стометровку не мог никогда, чем постоянно вызывал на свою голову праведный гнев нашего школьного физрука.
— Прочувствовали, как оно во Владике ножками? — Продолжал потешаться над нами пребывающий в радужном расположении духа Головня. — Ты, Леньчик, если в городе осядешь, подскинешь лишнего жирку! С таким жутким рельефом — сильно не растолстеешь! Весь город в сопках!
— Твою мать! — выругался толстяк, дыхание которого постепенно выравнивалось. Однако его рубашка от жары и высокой влажности насквозь пропиталась потом.
Смахнув рукой выступившие на лбу крупные капли, он посипел:
— Я готов…
— Готов? Тогда погнали, — произнес Славка, дыхание которого от крутого подъема ни разу не сбилось. Вот, что значит привычка! — Обратите свое драгоценное внимание налево, — указал на здание, сбоку похожее на два параллелепипеда разных размеров, поставленные друг на друга. — Владивостокский драмтеатр…
— Ну его нахрен! — просипел Леньчик, добавляя шаг. — Если мы сейчас до места не дойдем — я сдохну!
— Почти пришли, — сообщил Славка, ныряя в небольшой внутренний дворик, окруженный старыми каменными и деревянными домами, еще, наверное, дореволюционной постройки. Наш путь окончился возле колоритного двухэтажного барака с несколькими выходами. Один из них был окружен заборчиком, образующий придомовую лужайку метра три на три. На высоком крылечке, сидел, привалившись к стене, сухощавый молодой мужчина лет двадцати семи — тридцати, и с удовольствием потягивал пиво из большой кружки. Рядом с ним в тенечке стояла ополовиненная трехлитровая банка с пенным напитком и большая куча вяленой рыбы на разложенной на досках крыльца газетке.
— Ленька, здорова бродяга! — Славка радостно махнул ему рукой на подходе. — Гляжу, жизнь удалась?
— Еще бы! — в тон ему отозвался мужик, тряхнув длинной шевелюрой, доходящей сзади до плеч. — Пиво, спинки мента, погода… Чего еще для счастья надо? — щурясь от яркого и бьющего в глаза солнца, добавил он.
— А я все думал, застану тебя или нет? — произнес Головня, распахивая калитку и проходя в импровизированный дворик.
— Вчера на смене был, — отозвался Леня. — А вот ты чего-то давненько не забегал, — тут же попенял он Славке. — Уже и писярик замахнуть не с кем, вот и приходится пивком пробавляться…
— Фух, водяру на такой жаре трескать — это ж сдохнуть! — отозвался Славка, присаживаясь на крылечке рядом с мужиком. — А не забегал — так сессия меня доконала! Дай горло смочить…
Мужичок протянул кружку Славке и тот в два больших глотка её осушил.
— Кайф! — выдохнул он, возвращая пустую тару Лёне. — Пиво во Владе просто улет, пацаны! — сообщил он нам. — Такого больше нигде не попробуете! Знакомься, старик, это земели мои — из одной деревни. В одной школе учились, только они младше… А сегодня они меня так выручили, бля, даже не знаю, как и отблагодарить!
— Ну, так… — Леня выразительно щелкнул себя пальцами по горлу.
— Поляну, само собой, сегодня накроем! — отмахнулся Славка. — Но это так, мелочи! Пацанам перекантоваться негде — приехали поступать, а в общаге еще мест свободных нет… Я тут про Маринку вспомнил… Она же у тебя в цирковой гостинице рулит?
— Какие проблемы, Славка? — Леня хлопнул Головню по плечу. — Все на мази будет! Добудем твои корешам апартаменты! Ну, а если и с гостиницей обломится — у меня перекантуются. Места навалом — три комнаты, если чуланчик в расчет брать… Но кровать там имеется. Так что не ссыте пацаны — поможем вашему горю! — обрадовал он нас. — Славкины друзья — мои друзья!
Глава 10
Славка вновь хлопнул Леню по плечу:
— Блин, старина, от души! Выручил!
— Свои люди — сочтемся! — ответил мужичок.
— Так, — произнес Головня, указав на меня, — это Серега — головастый пацан. Он у бабы Тани для меня целый семестр на автомат по физике выбил!