Я неопределенно помотал рукой — так, не шатко, не валко.
— Ну, ты и выдал! — восхищенно произнес он. — Прямо мои вчерашние мысли этой песней озвучил. Я ведь было тоже, чуть в петлю не влез…
- Это не я, — я мотнул головой, — это «Сектор газа»… Есть такая известная группа.
— Не слышал о такой, — ответил Зябликов, тоже покачав головой.
- У… А Союз уже развалился? — как бы, между прочим, спросил я, снимая с ремня гитару и пристраивая её в угол камеры.
— Ну, прибалты уже заявились на выход… — сообщил Зябликов.
- А путча еще не было? — уточнил я.
— Чего? — не понял майор. — Какого путча?
- Понятно, девяностый год на дворе, — определил я, немного покубатурив.
Ну, так и понятно, что девяностый, я-то это прекрасно знал. А вот тот я, который во мне, похоже, не очень.
— Да, — подтвердил Зябликов. — Мы в СССР, во Владивостоке. Девяностый год на дворе, конец июня…
- Твою дивизию! — выругался я. — Это ж я тогда, в первой своей жизни в институт во Владике поступал…
— Как это? — выпучил глаза мент. — У тебя этих жизней, Вадимыч, что ли, несколько было?
- Бывает и не такое, — философски заметил я. — Только какого хрена я опять в девяностом году делаю?
— Пф-ф, — Зябликов только развел руками, — не по рангу вопросы задаешь, Сергей Вадимыч. Ты лучше, чего попроще сообрази.
- А, — опомнился я, видимо с трудом преодолевая алкогольное опьянение, — чего ты там за тайну века раскрыл? Сказал, что понял, в чем моя проблема. Ну, давай, выкладывай, Мегрэ доморощенный! — Я криво усмехнулся.
— Я, конечно, не гений криминальной логики, — тоже усмехнувшись, произнес майор, — но кое-чего в черепушке водится…
- И чегой-то там у тебя водится?
— Хочется надеяться, что немного мозгов, все же, найдется, — без излишней скромности произнес майор. — Академиев, конечно, не кончал, но в Высшей школе милиции нас неплохо обучали. Так что прикинуть хер к носу могу.
- Ну и чего ты там себе наприкидывал? — уточнил я.
— А вот чего… Ты, Вадимыч, уж не обессуть, но я тебе всю правду, вот как на духу, выложу…
- Да давай уже, не тяни, детектив Катанья, — поторопил я его. — Че там, по-твоему, со мной не так?
— А все не так, — произнес Зябликов. — Я тут за тобой понаблюдал… В тебе словно бы два человека… — он замолчал, но после решительно добавил, — или нечеловека… уживаются. В одном теле. Когда ты трезвый, то сопляк сопляком. Меня даже дяденькой назвать умудрился, — он усмехнулся в усы. — Но стоит тебе только хорошенько опьянеть — то в этом сопляке такое всплывает, что просто жуть берет!
Вот оно в чем дело! И как это я сразу не догадался?
- Всплывает? — мои губы сами задали следующий ворос. — Как дерьмо в проруби что ли?
— Дерьмо в проруби не всплывает, а болтается, — поправил меня майор.
- Ладно, Филиппыч, не цепляйся к словам!
— Вот, — мент продолжил выкладывать свои предположения. — Когда ты под ударной дозой алкоголя ты себя и ведешь абсолютно по-другому: повадки, взгляд, голос командный. Да ты даже фразы иначе строишь, как настоящий мужик, поживший на свете, а не как прыщавый сопляк! А чудеса и фокусы… Это вообще уму непостижимо! Вот! — Все это майор выложил на одном дыхании и остановился, чтобы перевести дух.
- И какие выводы ты сделал из всей этой хрени? — глухо спросил я его.
— У тебя, Сергей Вадимыч, либо жуткое раздвоение личности на фоне алгогольного токсикоза…
- Либо? — удивленно приподнял я одну бровь.
— Либо ты подселенец…
- Кто? Какой, к ебеням собачьим, подселенец?
— А такой! — не съехал со своих раскладок майор. — Я тут на досуге фантастикой балуюсь…
- Ну и?
— Ты — существо иного плана, — заявил, не дрогнув ни единым мускулом и глядя мне прямо в глаза Зябликов. — Может ангел, либо демон…
- Надзирающий я, — напомнил я ему.
— Вот, — обрадовано ухватился майор, — надзирающий! Не знаю только, с чем его едят, этого надзирающего: то ли так откусывают, то ли тонким слоем на хлеб мажут. Но понял только одно — ты в этого пацанчика попросту подселился! И как только он в сиську набухается — твоя личность из него прет!
- То есть, поэтому я постоянно в гавно?
— Ну, вот! — довольно кивнул мент. — Ты помнишь момент, до того, как ты с утра стопку замахнул?
- Смутно, — признался я, наморщив лоб и пытаясь поярче вспомнить свои ощущения. — Как в тумане или во сне. Действие вроде и с тобой, но ты ничего сделать не можешь — словно в кем-то отснятом фильме живешь… Только наблюдать и мошешь… Как будто со стороны…