— Да я и сам, если бы кто рассказал, не поверил, — неожиданно согласился с братом Леня. — Но, пацаны, зуб даю, что все так и было! Вон, Серега не даст соврать…
Я кивнул в подтверждение слов моего нового приятеля:
— Угу, так и было.
— Да ты лучше расскажи, как толстого мента обосраться заставил! — хохоча, произнес Леня.
— Это как? — заинтересованно протянул Патлас. — Внатуре обосрался?
— А то! — кивнул Леня. — Его этот мент мудохать начал, а Серега и говорит: «да чтобы ты обосрался»! Ну, он и обосрался! При всем честном народе! Даже штаны на жопе отвисли и промокли!
— Серьезно? — не поверил Патлас. По озадаченному виду остальных собравшихся было заметно, что и они всецело разделяют мнение Кучерявого.
— Бля, да зуб даю! — горячился Леня. — Так и было!
— Да, — покачал головой Вовчик. — Я тебе на старости лет хавчик пережевывать не буду…
— С чего бы? — не въехал Леня.
— Так ты совсем без зубов скоро останешься, — разъяснил Вовка. — Пиздеть-то оно — не мешки ворочать!
— Да ну вас! — отмахнулся Леня. — Не хотите — не верьте! А на деле так и было!
— Сержик, ну ты-то хоть скажи, что вы это все выдумали, — решил вывести меня на чистую воду Патлас. — Ну, ведь голимый бред!
Ха, а чеб ты сказал на то, что действительно со мною произошло? Хорошо, что хоть кроме Зябликова никто об этом не знает и даже не догадывается, что я теперь настолько крутой хрен, что круче только вареные яйца, да Брюс Ли! Ну, ладно-ладно! Не я, а тот который во мне… Но ведь он-то, по его словам, тоже я. Значит, есть мне куда еще расти. И я, рано или поздно, стану таким же крутым!
— Да случайно все это получилось, — произнес я вслух. — Когда эта тварь мне по печени съездила, я так разозлился, что пожелал ему обосраться. А он возьми, да и внатуре обосрись! Ну, не знаю, — пожал я плечами, — совпало так! Хотите, верьте, хотите, нет — а все именно так и было, как Леня рассказывал!
— А еще меня всю жизнь балаболом считали, — озадаченно произнес Патлас. — Но такое придумать… А концерт «Муми Тролля» в мусарне — так это ваще из ряда вон!
— И концерт был, — вновь подтвердил я Ленины слова. — Пацанов задержали за нарушение общественного порядка…
— Так они серьезно опять вместе собрались? Ну, в группу? — радостно воскликнул Вовка.
— Ну, да, — пожал я плечами. — Как Илья дембельнулся, так и собрались. Я даже несколько их новых песен услышал…
— Пацаны, да вам, по ходу, внатуре, везет! — с завистью протянул Вовка. — Я бы новых Мумиков не отказался бы послушать. А то старые записи и так до дыр протерты за три года.
— Не ссы, горбатый, — успокоил Вовку Леня, — послушаешь еще. Так, пацаны, — проглотив еще одну стопку спиртного, произнес Леня зевая, — я в люлю! А вы хоть катайтесь, хоть закатайтесь…
— Серый, ты как, с нами? — поинтересовался у меня Патлас.
— Не, я тоже спать, — мотнул я головой.
— Ты че, гонишь? — возмутился Патлас. — Когда еще ночной Владик с колес посмотрим? Да на такой тачке покатаемся? Девок Владивостокских снимем? А они тут, вах, — он поцеловал кончики собранных щепотью пальцем, пародируя любвеобильных грузин, — самий сок, генацвале!
— Как хотите, пацаны, а я — пас! — Непоколебимо стоял я на своем. — Прямо щас за столом вырублюсь.
— А! — махнул рукой мой кучерявый дружбан. — Как знаешь! Только потом жалеть будешь…
— И еще, чуваки, — произнес Леня, выползая из-за стола, — вы тут приберите за собой, когда сваливать надумаете. Не оставляйте свинарник во дворе…
— Обижаешь, братишка! — взмутился Славка. — Я пригляжу!
— Все, заметано! — кивнул Леня. — Серега, пойдем, покажу, где кости бросить.
Я отсалютовал приятелям поднятым на уровень плеча кулаком и пошел вслед за Леней. Он определил меня на постой в маленькой комнатушке-чуланчике, где стояла лишь одинокая кровать и старый обшарпанный комод. Но я был рад и этому — усталость достигла своего апогея. Буркнув что-то неразборчивое на прощание, Леня скрылся в другой комнате. А я, упав на кровать, скрипнувшую под моей тяжестью панцирной сеткой, зарылся носом в подушку и мгновенно отрубился.
Спал я крепко, и о том, что происходило дальше, мог только догадываться. Где-то посреди ночи в соседней комнате послышалась какая-то возня, приглушенные стоны и вздохи. Я слышал их сквозь сон, но проснуться, и присоединиться к веселью, так и не смог. Глаза попросту не открывались. Проснувшись под утро от требовавшего облечения мочевого пузыря, я никого в соседней комнате не обнаружил. Лишь смятая постель на разложенном диване, подтвердила мне, что все это отнюдь не мой эротический сон. Пацанов нигде не было, видимо, они продолжили свой загул где-то еще. Облегчившись, я вернулся в кровать и вновь крепко уснул.