— Отправил мамке отчет? — поинтересовался у меня Патлас, прикрыв рукой глаза от слепящего утреннего солнца.
— Отправил, — ответил я. — Че, Лени еще не было?
— Как видишь, — печально развел руками Кучерявый. — А у меня уже в животе бурчит…
— У меня тоже, — подключился Леньчик.
— А тебе, вообще-то, полезно поголодать, толстопуз! — зацепил Леньчика Патлас. — Стройнее будешь!
— Отвали! — лениво отозвался тот, еще с младших классов привыкший к таким вот подколкам. — Пока толстый сохнет — худой сдохнет! — выдал он старую бородатую истину.
— Че, проголодались, троглодиты? — В дверях появился слегка растрепанный Леня, на ходу застегивающий ширинку на брюках и поправляющий мятую рубашку. — Эта стерва меня попросту измочалила! — устало сообщил он, отирая блестевшее от пота лицо. — Два раза пришлось кончить, чтобы эту суку, помешанную, удовлетворить…
— А чего меня не позвал? — делано обиделся Патлас. — В два лица, вернее хера, мы её побыстрее отжахали! А то жрать охота…
— Уговорил, красноречивый, — ухмыльнулся Леня. — В следующий раз обязательно тебя с собой прихвачу. Только, чур — ты спереди пристраиваться будешь.
— Да пох! Слепим сочный бутеброд с начинкой из потного и горячего бабского тела!
— Да ты прямо террорист! — Леня удивленно покачал головой. — Ладно, поживешь с мое — поостынешь мальца. Это в тебе подростковая сексуальная неудовлетворенность плещет…
— Да так плещет, что яйца горят! Только и крутиться в голове, как присунуть по самые помидоры какой-нибудь влажной крале…
— Присунешь еще, деятель, — пообещал Леня. — Сколько еще без бабала сидеть будем — хер его знает… Так что к Тоське, думаю, еще не раз обращаться придется. Хм, — улыбнулся он, — первый раз в жизни за еду трахался… Даже не так, меня за еду трахали… Странные чувства… Даже на зоне я так низко не опускался.
— Да не парься! — оптимистически заявил Алеха. — Хорошим потрахушкам завсегда радоваться надо!
— Хорош трындеть — жрать пошли! — предложил Леня. — Нажирайтесь сразу вволю: и за обед, и за ужин!
— А чем угощать будут? — полюбопытствовал я.
— А всем, что со вчерашнего дня осталось, но вид уже имеет не очень презентабельный, — просветил меня Леня. — Все, что выглядит бэмэ в продажу пойдет.
— Так эт че мы, голимые помои трескать будем? — возмутился Патлас.
— Сам ты, помои! — слегка наехал на Алеху Леня. — Где-то заветрилось, где-то подплесневело, где-то подсохло… Такой хавчик свои по домам растаскивают…
— Ага, собак, да свиней кормить, — не сдаваясь, продолжал бурчать Патлас.
— Ну, я же не заставляю, — пожал плечами Леня. — Не хочешь — не ешь! Нам больше остается! Да если бы на киче такой хавкой кормили — это не кича была бы, а рай земной!
— Хех, — печально вздохнул Патлас, шлепая по темному коридору следом за провожатым, — попадешь к вам в дом, научишься есть всякую гадость!
Мы зашли в небольшую кундейку, в одной стен которой обнаружилась небольших размеров шахта — под встроенный пищевой подъемник для готовых блюд. Рядом с шахтой стоял стол и несколько облупленных стульев.
— Для чего это? — заглянув в шахту, спросил Патлас. Ну не может он жить, чтобы куда-нибудь не влезть.
— Из кухни в ресторан готовую жрачку трелюют, — сообщил Леня. — Ща и нам подавать начнут.
И действительно: подъемник загудел, и в дыре показалась спускающаяся платформа лифта, заставленная подносами с едой. Хавчик действительно оказался неплохим: наваристый борщец, густо заправленный сметаной, правда, слегка подкис, или сметана «немного того» — превысила свой срок годности; нарезанный кусками подсохший хлеб скрутился пропеллерными винтами и был несколько черствым, а в некогда толченой картохе попадались странные хрустящие комочки. Однако, всего было много, хавчик был разогретым, да и на вкус не был откровенным дерьмом. Да, немного залежалый продукт, но так-то жить можно. Даже Патлас на время завалил хайло, активно работая ложкой. Что и говорить, нажрались мы от пуза! Когда еще будет возможность так сытно перекусить? Хрен его знает.
Едва не икая от обжорства и поддерживая руками раздувшиеся животы, мы выползли из подсобки на божий свет и с наслаждением закурили.
— Жить — хорошо! — выпустив струю сизого дыма, произнес избитую истину Леня.
— Ага, а хорошо жить еще лучше! — поддержал его такой же избитой фразой из известного фильма Патлас. — По пивку бы сейчас, — мечтательно закрыв глаза, произнес он. — Опять жара сегодня…
— Слушайте, пацаны, а искупаться? — неожиданно вспомнил я. — Третий день на море, а в это самое море ни ногой…