Но боров не внял гласу рассудка, поскольку оказался отмороженным на всю голову. И где только таких выращивают? Но, не смотря на солидные габариты, он оказался резким, сука, как твой понос. Похоже, что внатуре из бывших спортсменов. Он, словно гигантская горилла оттолкнулся кулаками от стола, а затем неуловимым, но мощным хуком пробил Зябликову в голову. Майора снесло на пол вместе с креслом, где он очумело завозился, пытаясь подняться на ноги. Удар был силен, однако не отправил майора в полный нокаут, хотя и основательно вышиб из него дух. Зябликов пытался встать, но падал раз за разом.
То, что произошло дальше, вообще не укладывалось ни в какие рамки — громила выдернул из-под рубашки, которую он носил на выпуск, пистолет и навел его на Зябликова. Че делать-то, сука? Перепуганные мысли понеслись галопом… Я, не придумав ничего лучшего, схватил с подоконника, рядом с которым сидел, булькающий чайник, резко сорвал с него крышку и плеснул крутым кипятком в морду съехавшего с катушек бандюка.
— А!!! Бл. дь! — Бычара, не выпуская ствола, схватился свободной рукой за лицо.
А, не нравится кипяточек? — злорадно подумал я.
Но в следующее мгновение оказалось, что я рано радуюсь — что-то темное метнулось ко мне со стороны обваренного борова, и в моей голове кто-то словно повернул рубильник. Все, кина не будет — электричество кончилось…
На этот раз я пришел в сознание резко, с болью и без набившего оскомину и уже ставшим привычного чувства глубокого опьянения. Охренеть — я трезв, словно стеклышко… Но сука, отчего же так башка-то трещит? И какого хрена я на полу? Почувствовав текущую по щеке теплую и липкую субстанцию, я лапнул её рукой и поднес пальцы к глазам. Кровь? И кто бы сомневался? Кто это меня так приласкал? Вид целящегося в меня из пистолета мордатого улыбающегося ублюдка, не разбавил радостью моего поганого настроения. И за что мне все это?
- Слышь, дятел, — просипел я, отчего-то пересохшим горлом, — пукалку свою спрячь!
— А то что? — Боров откровенно потешался над моей полной беспомощностью.
— Я её тебе в жопу засуну! — мрачно пообещал я. — А тебя на лоскуты порву!
— Гы-гы! — заржал он, а его толстые щеки, отчего-то красные и исходящие паром, мерзко затряслись. — Попробуй, чепушила!
— Ну… ты сам напросился… — Я, оставив на побеленной стене кровавый отпечаток ладони, поднялся на ноги. Отметил краем глаза вошкающегося на полу Зябликова, размазывающего кровь по лицу. — А дядю Сережу не надо злить! Ствол в жопу засунул, петушара! Быстро!
Поначалу ублюдок продолжал ухмыляться. Но, когда его ручонка, вооруженная стволом, начала планомерное путешествие к пятой точке… Улыбочка как-то быстро сползла с его жирного лица. Он попытался остановить потерявшую чувствительность руку, начавшую неожиданно жить своей жизнью, другой рукой. Но хрен-то нате — ствол планомерно и неумолимо приближался к его заднице.
— Э-э-э! Че за херня? — испуганно взвизгнул он, вращаясь вокруг себя, словно псина, гоняющаяся за своим хвостом. — Прекрати, бл. дь!
— Давай-давай, не отлынивай! — Я отер кровь, заливающую глаза — а не хреново он мне чердак разворотил!
— Сережа… ты… в порядке? — Зябликов, наконец, слегка очухался. Его голова показалась над крышкой стола.
- Почти… Чем эта падла мне харю рассекла? А, Зябликов? — поинтересовался я у майора.
— Похоже, рукояткой волыны он тебе засветил… Постой… Сергей Вадимыч? Ты?
— Сука, а кто еще? Слушай, а почему я такой трезвый?
— Так это говно Сережку напрочь вынес…
— Как же я вас, тварей, ненавижу! — Планка от злости у меня упала ниже некуда. — Ну, долго я ждать буду?
— Нет! Нет! Не-е-ет! — заверещал говнюк, словно поросенок под ножом, когда пистолет достиг своей цели. Ткань штанов опасно затрещала.
— А теперь… ПУК!
Палец отмороженного киллера дернулся на спусковом крючке… Грянул выстрел и гребанный ублюдок лопнул, словно перекачанный воздушный шарик, забрызгав кровавыми ошметками не только кабинет майора, но и нас с Зябликовым с головы до ног.
- Еб. чий случай! — сплевывая кровавую кашу, выругался я. — С лоскутами я явно переборщил!
— Че делать-то теперь, Вадимыч? — обтекая, просипел Зябликов, не ожидавший такой вот действительно кровавой развязки.
- Снять штаны и бегать, Зябликов! — продолжая отплевываться, фыркнул я, а в коридоре уже слышался топот ног подчиненных Степана Филипповича, привлеченных звуком выстрела. — Чё ты как маленький? Сейчас все поправим! — Я попытался прищелкнуть окровавленными пальцами, но они скользили, и щелчка не получилось. Да и это и не очень-то нужно — так, привычка дурацкая такая!