Все упомянутые формы парафилий встречаются и при злокачественно-прогредиентной шизофрении, которая начинается преимущественно в детском возрасте и быстро приводит к формированию дефекта психики. Полиморфная структура синдрома сексуальных извращений обедняется, но значительно нарастает тяжесть перверсий. Они приобретают стереотипный, импульсивный характер, больным свойственна грубая агрессивность, садизм и надругательство над объектами сексуальных притязаний вплоть до убийства. Нередки явления некрофилии. Критика к сексуальным извращениям у этих больных отсутствует полностью.
Непосредственной эндогенной причиной возникновения сексуальных перверсий может выступать свойственная шизофрении неадекватность аффектов, а также амбивалентность и амбитендентность. К примеру, трагические события могут вызывать у больных смех, а смешные — грусть, сильнейшее половое влечение может сочетаться с отвращением к женщине (у мужчин), онанизм — с отвращением к половым органам, к половому акту и затем к женщине в целом. При этом случайная извращенная сексуальная разрядка фиксируется по механизму условного рефлекса и формируется устойчивая парафилия. Извращенное половое влечение может быть обусловлено также кататонической расторможенной гиперсексуальностью, галлюцинаторными указаниями или бредовыми установками особенно в период обострения шизофренического процесса.
Наряду с этим шизофренический процесс может иметь лишь косвенное отношение к возникновению сексуальных парафилий либо он вовсе не связан с ними.
В высокой степени криминальные последствия также имеют ипохондрические бредовые расстройства сексуального плана у больных шизофренией. В дебюте расстройства часто проявляются навязчивыми представлениями о заболеваниях или расстройствах половой сферы, о пагубных последствиях онанизма, о своей сексуальной неполноценности. С развитием заболевания или в тяжелом дебюте появляются некорригируемая убежденность в тяжелом заболевании, жалобы на неприятные ощущения в половых органах и недомогание. Настроение ухудшается и ипохондрический синдром трансформируется в депрессивно-ипохондрический. Могут присоединяться выраженные сенестопатии, явления сенестопатического автоматизма с бредом воздействия, порчи и т. п. Ипохондрические идеи могут переходить в паранойяльные. К преступлению может привести также дисморфоманическое расстройство, при котором у больного отмечается стойкое, некорригируемое убеждение в уродливости своего тела или его частей, что лишает его благосклонного отношения представителей противоположного пола. Больные жалуются на уродливое строение и/или зловонный запах из половых органов, их маленькие размеры, на неправильные сексуальные отправления, внешнюю непривлекательность и т. п. И как будто вследствие этого их все сторонятся и игнорируют в сексуальном плане.
Жертвами больных с ипохондрическим бредом становятся преимущественно врачи, которые, по мнению больных, не хотят оказать им медицинскую помощь в связи с заболеваниями половых органов. Чаще всего такие больные обращаются к сексопатологу и требуют лечения, которое им “крайне необходимо”. Убеждения, что их половые органы без патологии и внешность вполне привлекательная, расцениваются как злостное нежелание помочь и порождают агрессивные тенденции. Особо опасны больные, убежденные в том, что врачи специально причинили им вред в виде повреждения половых органов, нарушения сексуальных функций или лишения их сексуальной привлекательности у представителей противоположного пола. И если своевременно не провести лечение психического заболевания, последствия могут быть трагическими. Иногда виновником порчи больные считают кого-то из родственников, близких или знакомых.
Сходные проявления наблюдаются и в некоторых случаях инволюционных психозов.
Например, у больной Г. (А. Нохуров, 1988) все началось с бреда преследования с мотивами ущерба — в 53 года она стала замечать, что из ее квартиры пропадают вещи, в чем обвинила мужа. Через год показалось, что из влагалища постоянно подтекает зловонная жидкость. С этой жалобой неоднократно обращалась к гинекологу и другим врачам, удивлялась, что никто не чувствует мучающих ее запахов. Врачи уверяли ее в отсутствии патологии, но не догадались порекомендовать обратиться к психиатру. Она стала применять дезодоранты, промывания и “проветривания” влагалища, стеснялась зловоний, исходящих от нее, и отказалась от встреч с любовником. Половые сношения с мужем не прекращала по его настоянию, и ей начало казаться, что он чувствует смрадный дух, но не подает виду. Терзаясь мыслью, почему муж делает вид, что она здорова, Г. заподозрила, что он во время полового акта заражает ее болезнью, и обвинила его в этом. Муж был вынужден принести справку из кожно-венерологического диспансера о том, что он здоров. А в это время больной начало казаться, что и соседи уже сторонятся ее из-за ужасных запахов. Поэтому перед выходом на улицу закладывала во влагалище тампон с одеколоном, сшила себе из прорезиненной ткани трусы, не пропускающие запахов, но ничего не помогало. После половых актов обнюхивала член мужа и окончательно пришла к выводу, что муж заражает ее гниющей болезнью, жаждет ее смерти с корыстной целью, а продолжает половую жизнь, чтобы приближать ее конец новыми порциями заразы. В милиции ее заявление не приняли из-за отсутствия доказательств. Чувствуя безысходность своего положения, после очередного полового акта, когда муж заснул, она пыталась отрезать его половой член, чтобы отнести в милицию.