Знания эти, чаще всего, все-таки не совсем нам подходят, поскольку создавались другими людьми для решения сходных, но все же иных задач. К задачам всех последующих поколений обычные знания подходят лишь приблизительно. Поэтому в том, что составляет наш ум, то есть способность решать жизненные задачи лучше других людей, обычно живет изрядная доля мути и лишнего. Но мы предпочитаем не очищаться от него, потому что может случиться такое, что нам потребуется именно такое орудие.
Поэтому нам проще не делать из какого-то образа одно точное орудие для определенного случая жизни, для чего надо просто подумать, а собирать как можно больше относительно подходящих образов, чтобы при случае можно было перебрать их, как отмычки, и вскрыть задачу, не думая…
Это дополнительно замутняет наше сознание и делает зависимым от того, как думали другие. Но именно это и составляет самую суть культуры. Как определяют эту зависимость мифологи: так делали предки, так поступаем мы…
Очевидно, древний человек хранил в своем сознании память об ужасных событиях, вроде оледенения, пропажи солнца, нашествия беспощадных врагов,…и потому старался не утерять ничего из тех решений, которые позволили тогда выжить всему крошечному человечеству. Те опасности не повторяются, но обычай требует хранить любую память, которая попадает в сознание, а сознание позволяет это.
Его устройство таково, что оно может хранить любые образы, и это лишь человеческий выбор – жить культурой, то есть знаниями и обычаями, передающимися из поколения в поколение, или же думать и решать возникающие задачи прямо сейчас.
В сущности, именно эти чрезмерные содержания сознания, уложенные во множественные слои, как они рождались по мере впитывания в себя разнообразного воспитания и обучения, и составляют главную помеху познанию души. Они закрывают ее слоями искаженных знаний, не позволяющих нам прямо созерцать ее или себя. Слои такого увязанного образами сознания на Руси, в частности, мазыки называли Лопотью – в переводе с офенского – одежками.
Именно лопоть, то есть сознание, заполненное образами в определенном историческом порядке, и есть предмет КИ-психологии.
Но если это принимается, то с неизбежностью придется принять и то, что задачей КИ-психологии является не простое описание всех этих беспорядочных порядков нашего сознания, а его очищение. Без очищения не будет достигнута главная цель, ради которой и нужна культурно-историческая психология – познание души.
Глава 4
Образ
Для академической психологии понятие образа, как мне кажется, является странным и не совсем привычным. Время от времени возникали психологические школы, которые занимались образами, – к примеру, Вюрцбургская школа Освальда Кюльпе, гештальтпсихология, писал об образах один из «тройки» Выготского – Алексей Леонтьев, представивший в своих «Лекциях по общей психологии» советское понимание образа.
Все эти школы были сильно ограничены в понимании образов теми или другими задачами, и вызывали нарекания последователей. Последняя из них по времени, советская, в сущности, передает каноническое отношение к понятию образа во всей мировой академической психологии. Поэтому я отсылаю желающих познакомиться с высшими достижениями психологов в этом направлении к первоисточнику, который, безусловно, считается классикой русской психологии до настоящего времени.
И тем знаменательней, что последние годы появляются работы молодых психологов, которые подвергают всю предыдущую теорию образов полному пересмотру, как это, например, сделано в очень интересной работе московского психиатра Сергея Полякова «Мифы и реальность современной психологии». Новое поколение русских психологов в предыдущей науке не удовлетворяет, можно сказать, все, и я с этим согласен: психология требует полного пересмотра.
Не хочу делать слишком большой крюк, чтобы доказывать это. Просто приведу несколько выдержек из основных психологических словарей, написанных классиками нашей психологии. Удовлетворит ли вас вот такое определение образа, созданное Петровским и Ярошевским?
«Образ – субъективная картина мира или его фрагментов, включающая самого субъекта, других людей, пространственное окружение и временную последовательность событий. С точки зрения марксистской теории познания образ – одна из форм отражения объективной реальности».
Похоже, эти люди вообще не думали о том, что стало предметом их статьи. Они явно решали какие-то иные задачи, наверное, связанные с тем, как распространять идеологию в массы, или как облегчить это идеологическим ведомствам.