«Как мы отмечали ранее, люди с высокими доходами постепенно проникаются идеями умеренности и на деле утрачивают многие побудительные стимулы — кроме соображений престижа — для достижения таких доходов, которые в прошлом считалось необходимым иметь феодалу. В дальнейшем к тому времени, когда можно ожидать прихода социализма, идеи умеренности получат еще большее развитие» (Шумпетер 2008, с. 599–600).
Когда Кенъити Омаэ отмечает приход «общества скромных желаний» и ставит вопрос о новой теории богатства народов, необходимой для «эпохи утраченных устремлений», он лишь констатирует замедление расширенного самовоспроизводства на примере той страны, в которой такое замедление ощущается наиболее остро — Японии. Замедление расширенного потребления ведет к той или иной степени умеренности. Аскетизм — это не принудительное и потому обреченное на провал ограничение потребностей, а вынужденное самоограничение индивидов, украшенное самыми разными — этическими, эстетическими, экологическими и иными — соображениями.
Общественно необходимые индивиды
Деятельная сила индивида является результатом потребления не только товаров и услуг, произведенных на предприятиях, но и услуг, производимых домохозяйствами для собственного потребления — приготовление пищи, уборка, воспитание и уход за детьми, приобретение знаний и навыков и т. д. При капитализме эти виды деятельности остаются неоплаченными, составляя последний бастион натурального хозяйства. Домохозяйство само потребляет свои услуги, свой добавленный продукт. Домашний труд имеет непосредственную ценность для семьи, так же, как и член семьи, который его произвел.
В отличие от домохозяйства, предприятие должно продать свой добавленный продукт, превратить его в добавленную стоимость, то есть деньги. «… На базисе товарного производства продукты труда должны принимать форму товаров, так как форма товара предполагает разделение их на товары и денежный товар» (Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 23, с. 106). Наемный труд является частным, а не общественно необходимым трудом. Ни наемный труд, ни его продукт не имеют непосредственной ценности для капиталистического предприятия и для общества-системы. Потребительная ценность наемного труда и его продукта опосредованы стоимостью и частным обменом, они должны превратиться в деньги, в заработную плату и выручку, то есть в возможность получить прибыль.
Переход от расширенного к обычному самовоспроизводству влечет за собой постепенный переворот в отношении общества к работнику и его деятельности. Когда рост населения прекращается, а рождение и воспитание детей из дела семьи превращаются в дело всего общества, человек и его деятельность приобретают непосредственно общественную ценность. Это значит, что деятельность человека и его продукт напрямую превращаются в деньги, в стоимость, определяются «непосредственно как всеобщий труд», то есть становятся независимыми от частного обмена (см. Маркс и Энгельс 1954–1981, т. 46, ч. I, с. 116–117). Человек становится общественно необходимым индивидом. А когда мы говорим об индивиде, мы говорим о семье, поскольку нет другого способа воспроизвести человека, кроме смены поколений в семье. Механизация вытесняет человека из сферы физического труда, автоматизация и роботизация — из сферы труда интеллектуального. Однако самовоспроизводство человека — то есть социальное взаимодействие и производство человека как психофизического существа — остаются сферой исключительно человеческой деятельности. Те виды деятельности, которые направлены на создание человека, его деятельной силы, и прежде не оплачивались, то есть не имели прямой ценности, постепенно и во все большей степени приобретают характер общественной необходимости — в виде пособий по беременности и родам, пособий на детей и т. д.