Вот почему представляется более правильным рассматривать в качестве составных частей содержания законности, ее субстанции то, что именуется требованиями законности. При этом, однако, нужно видеть в данных требованиях не идеи, не принципы правосознания, а политико-юридические реальности, воплощающие соответствующие идеи, принципы. Они представляют собой политико-юридические нормативные начала, входящие в состав данного политического режима. Объективируются требования законности в праве, в свойственных ему механизмах, в правовой системе, а также во всех иных общественно-политических институтах, в их организации и деятельности.
Предложенная трактовка законности ориентирует на то, чтобы рассматривать законность (коль скоро видеть в ней режим общественно-политической жизни) в качестве активной политико-юридической силы в обществе. Именно потому, что законность складывается из политико-юридических требований, утверждение в обществе режима законности означает наличие таких активных реальных нормативных; факторов (требований), которые призваны распространять на общественные отношения состояние юридической правомерности, строгое соответствие поведения людей предписаниям юридических норм, все то, что требует данный исторически определенный режим законности, в том числе обеспечение и охрану прав личности, ограждение ее от произвола и самочинных действий (включая действия государственного аппарата).
Принципиально важно, что при рассматриваемом подходе к законности, возможно, проводить ее конкретно-исторический, классовый анализ. Законность при таком подходе вообще оказывается «величиной» переменной и даже неоднозначной. В тех или иных общественных системах она может существовать только в виде аспекта общеобязательности права. В других — к этому первичному элементу присоединяется утверждающаяся в общественном сознании идея законности. В обществах же, где законность сформировалась как особый общественно-политический феномен, ее «величина» выражена в составе, глубине, характере тех требований, из которых законность складывается.
По схеме 8 можно проследить прямую зависимость состава и характера элементов законности (следовательно, ее «величину», смысл, значение в жизни) от политического режима. В наиболее элементарном виде «законность» предстает в обстановке антидемократических режимов. В условиях политических режимов буржуазной и социалистической демократии она обретает весь набор элементов и выступает в виде особого политико-юридического явления. Но и здесь опять-таки ее сущность различна: формальная при буржуазно-демократическом режиме, она при режиме социалистической демократии формируется в виде реальных, в интересах трудящихся существующих и осуществляемых политико-юридических требований.
Схема 8. Политический режим и элементы законности
В связи с понятием законности в литературе поставлен вопрос о том, можно ли рассматривать ее в качестве общественно-политического явления, свойственного любому классовому обществу или же только обществу с исторически определенным демократическим режимом. Более того, ряд авторов, склоняющихся ко второму из указанных вариантов решения данного вопроса (И.С. Самощенко, В.В. Борисов и др.), высказали взгляд, в соответствии с которым законность возникает в условиях режима буржуазной демократии, когда в законодательстве воплощены мысли идеологов революционной буржуазии о верховенстве закона, о равенстве всех перед законом и т. д.
Думается, однако, что сама постановка рассматриваемого вопроса не может быть признана достаточно точной. Она не учитывает сложный по своему содержанию, многоэлементный характер законности. Действительно, исторически момент, когда законность развернулась, обрела полный, хотя только формально выраженный набор элементов, можно отнести ко времени формирования режима буржуазной демократии. Но это вовсе не исключает того, что и в эпоху рабовладельческих и феодальных обществ, а также при недемократичных политических режимах не существовало и не может существовать известного «минимума законности»[227]. Прав М.С. Строгович, утверждающий, что «в том или ином виде законность (или ее элементы) можно видеть и в тех эксплуататорских государствах, где демократии вовсе не было»[228].
Прежде всего, в любом классово организованном обществе, разумеется, существует исходный элемент законности, который выражает общеобязательность права и состоит в требовании неукоснительного соблюдения и исполнения юридических предписаний. В данном отношении, т. е. с точки зрения своего исходного элемента, законность вообще выступает в виде метода деятельности государства[229].
В эксплуататорских государствах могут формироваться и становиться политико-юридической реальностью некоторые требования законности (например, требование верховенства закона, неотвратимость юридической ответственности за совершенное правонарушение). Еще в большей мере такое накопление элементов законности касается социальных механизмов, обеспечивающих взаимоотношения внутри господствующего класса, его полновластие; здесь, в частности, утверждаются и начала юридического равенства, и требование реального осуществления субъективных прав.
Словом, к вопросу о возникновении и развитии законности нужно подходить конкретно-исторически, дифференцированно, различая элементы законности, фиксируя их формирование и постепенное накопление, свойственные всем этим процессам сложные противоречивые тенденции. «Отображая исторически прогрессивную смену типов государства и права, — пишет П.М. Рабинович, — законность развивалась, обогащалась новыми элементами, вбирая в себя — главным образом под влиянием правовых требований и классовой борьбы эксплуатируемых трудящихся масс — все наиболее демократические свойства и черты, формирующиеся в периоды ее прогрессивного развития»[230].
Хотя те или иные элементы законности складываются в условиях различных социальных систем и политических режимов, все же в полном, развернутом виде, обретя полный набор элементов, законность выступает в качестве органического элемента демократии (потому-то и возможно обозначить законность с полным составом элементов термином «режим» — термином, используемым и при обозначении демократии).
Утверждение законности как особого, самостоятельного общественно-политического феномена в условиях буржуазной демократии сопряжено с деятельностью идеологов революционной буржуазии, с обоснованием, провозглашением и стремлением воплотить в политической жизни идею законности, причем именно в такой ее интерпретации, когда она трактуется в качестве органической части общих представлений о политической демократии.
Конечно, демократия как социально-политический режим — всегда явление классовое. Поэтому и законность, развертывающаяся в рамках демократии того или иного классового типа, вбирает в себя черты и особенности последнего, выступает в качестве строго классовой законности (рабовладельческой, феодальной и т. д.). В соответствии с этим и буржуазная законность, в той или иной мере воплотившая в своих требованиях идеалы и представления идеологов революционной буржуазии и отличавшаяся более полным по сравнению с прошлым набором свойственных ей элементов, является законностью формальной, урезанной и потому обеспечивает всевластие капитала над трудом, достаточно широкие возможности для произвола, для подавления трудящихся, для расправы над революционными, прогрессивными силами. К. тому же в условиях империализма даже такая, формальная, законность оказалась помехой для монополистической буржуазии, и мир стал свидетелем кризиса буржуазной законности, ее разрушения, разложения.
И все же именно в условиях буржуазной демократии законность обретает достаточно четкое собственное бытие, свойства самостоятельного общественно-политического феномена, элемента демократического политического режима. Ведь демократические права и возможности, прежде всего, права и возможности личности как важнейший компонент демократии, становятся реальным явлением общественной жизни через субъективные юридические права, их реализацию, а значит, через законность. Именно в этих условиях, когда законность обретает свое собственное бытие, она в качестве режима общественно-политической жизни способна воплотиться в виде особого принципа в самое содержание права, стать принципом государственной деятельности, принципом и элементом политической системы.
227
См.: Чечот Д.М. Социальные корни режима законности в сфере государственного управления. — В сб: Человек и общество Вып. XII. Л., 1973, с. 42, 47.
228
Строгович М.С. Основные вопросы советской социалистической законности. М., 1966, с. 227.
229
Этого не учитывает П.М. Рабинович, отрицающий самую возможность такой ситуации, когда первоначально (уже на базе первичных элементов) существует законность как метод осуществления политической власти (см.: Рабинович П.М. Упрочение законности — закономерность социализма, с. 143).