1Ср. Jung. "Uber die Psychologie der Dementia praecox".
2 Flournoy. "Automatisme teleologique antisuicide". P. 113 f.
То обстоятельство, что компенсирующие психические процессы почти всегда имеют весьма индивидуальную природу, значительно затрудняет и доказательство их компенсаторного характера. Так как речь идет (как правило) об индивидуальных процессах, то часто трудно уразуметь прежде всего начинающим в данной области, где и в какой степени некое содержание сновидения имеет компенсаторное значение. Пусть, например, мы готовы принять, что каждый, кто имеет пессимистическую установку к жизни, должен был бы иметь бодрые и оптимистические сновидения (согласно теории компенсации). Это ожидание оправдывается только в отношении того человека, которого такого рода подбадривание могло бы стимулировать в благоприятном смысле. Если же у него иная натура, то сновидения тогда — целесообразно — имеют еще более мрачный характер, чем его сознательная установка. Сновидения могут тут руководствоваться принципом milia similibus curantur.
Итак, нелегко установить какие-либо специальные правила для способа компенсации сновидений. Характер компенсации всегда связан интимнейшим образом со всем существом индивида. Возможности компенсации беспредельны и неистощимы, хотя по мере увеличения опыта постепенно все же выкристаллизовываются некоторые основные черты.
Выдвигая компенсаторную теорию, я, конечно же, не хотел бы вместе с тем утверждать, что это одна единственно возможная теория сновидения или что с ее помощью можно объяснить
все явления из жизни сновидения. Сновидение — чрезвычайно комплексный феномен, столь же усложненный, необъятный, как и феномены сознания. В той мере, в какой неуместным было бы желание понять все без исключения феномены сознания под углом зрения теории исполнения желания или теории влечений, маловероятно и то, что феномены сновидения поддаются столь же простому объяснению. Однако и феномены сновидения мы не можем рассматривать только как компенсаторные или только как вторичные по отношению к содержаниям сознания, хотя, по общепринятому взгляду, сознательная жизнь имеет несравненно большее значение для существования индивида, нежели наше бессознательное. Этот общепринятый взгляд следовало бы все-таки подвергнуть ревизии, ведь по мере накопления опыта углубляется также и понимание того, сколь важна функция бессознательного в жизни психики, функция, о которой мы пока что, вероятно, не очень высокого мнения. Именно аналитический опыт все больше и больше раскрывает нам влияния бессознательного на сознательную жизнь души — те влияния, существование и значения которых предыдущий опыт упустил и просмотрел. По моему мнению, которое основывается на многолетнем опыте и многочисленных изысканиях, значение бессознательного, вероятно, столь же велико, как и значение сознания для совокупной мощности психики. В том случае, если это мнение справедливо, следовало бы рассматривать не только функцию бессознательного как компенсаторную и относительную для содержания сознания, но также и содержание сознания — как относительное к констеллированному в данный миг бессознательному содержанию. В этом случае активная не только ориентация на цель и намерение не были бы привилегией сознания, но то же самое было бы правомерно и в отношении бессознательного; тогда бессознательное порою было бы в состоянии, — подобно сознанию — брать на себя время от времени финально-ориентированное руководство. В подобающих случаях и сновидение, соответственно, имело бы тогда значение некой позитивной направляющей идеи или некоего представления цели, которые превосходили бы по витальной значимости momentan констеллированное содержание сознания. С этой, наличествующей, по-моему, возможностью согласуется consensus gentium, так как согласно суевериям всех времен и народов сновидения рассматривались в качестве возвещающего истину оракула. Если закрыть глаза на преувеличения и исключения, то подобные общераспространенные представления всегда таят в себе крупицу истины. Мэдер энергично подчеркивал проспективно-финальное значение сновидения в смысле целесообразной бессознательной функции, которая оказывается подготовляющей к решению актуальных конфликтов и проблем и которая пытается представить их при помощи символов1, выбранных как бы на ощупь.