Если в церкви не было вечернего служения, члены семьи собирались на богослужение около восьми часов вечера. Часто в эти вечерние часы Елена читала им какие–либо наставления, а Джеймс читал из Библии и молился (Ревью энд Геральд, 1936, 13 февраля). Разумеется, суббота была для Уайтов особым Днем. Елена всегда стремилась сделать ее интересной для детей. В хорошую погоду семья Е. Уайт часто бывала на природе или совершала миссионерские посещения, а в ненастье мать читала детям много собранных ей самой рассказов на нравственные и религиозные темы. В итоге, многие из этих рассказов были опубликованы в четырехтомнике, озаглавленном «Субботние чтения в семейном кругу» (Воззвание к молодежи, с. 19).
Такому же порядку г–жа Уайт следовала в последние годы когда росли ее внуки. Жена Уилли сообщает, что они часто устраивали пикник в субботу после обеда. Иногда, согласно ее словам, Елена Уайт предлагала: «„Я поговорю с детьми и расскажу им какую–нибудь историю, пока вы едите". Затем после еды она устраивала небольшую игру или делала что–то особенное для детей, давая им задания найти что–нибудь интересное на природе. Потом, когда дети уходили, Елена говорила: „Теперь, пока они ходят, все ляжем и вздремнем, чтобы не портить им субботу"» (Адвентист Ревью, 1983, 7 июля).
Бабушка
Из двух выживших сыновей Елены Уайт только Уилли подарил ей внуков. От своей первой жены (Мэри Келси Уайт) у него было две дочери — Элла Мэй (1882—1977) и Мейбл Юнис (1886—1981). К сожалению, Мэри умерла от туберкулеза в 1890 году в возрасте тридцати трех лет. Через пять лет Уилли заключил брак с Этель Мэй Лейси, от которой у него было пятеро детей — Джеймс Генри (1896—1954), Герберт Кларенс (1896–1962), Эвелин Грейс (1900–1995), Артур Лейси (1907–1991) и Френсис Эдвард (1913–1992).
Уилли и его семья жили рядом с матерью большую часть времени, пока росли их дети. Елена очень радовалась общению с ними. Элла вспоминает, как она на цыпочках спускалась в зал, где работала бабушка, тихо сидела там, пока бабушка писала, а затем они вместе вырезали картинки из журналов специальными ножницами с закругленными концами, которые г–жа Уайт купила для таких случаев. «Когда она замечала, что я устала, — вспоминала Элла, — то протягивала мне мятную конфету или яблоко, которые по ее совету я клала на полку, чтобы съесть за обедом или ужином». Бабушка знала, что ее внучки любят десерт, поэтому когда повар подавал им кусок пирога меньше, чем взрослым, она замечала это. «Бабушка спрашивала каждого из нас по очереди, не хотим ли мы съесть еще один кусок пирога. Мы, конечно, говорили, что хотим. И как сильно мы любили бабушку за это!» (Молодежный руководитель, 1948, 16, 23 марта; Элла Уайт Робинсон. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 25 июля).
| Внучки Элла и Мейбл Уайт со своей матерью Мэри Келси Уайт |
Хотя Елена Уайт любила внучек, она хотела иметь внуков. Ведь ее собственная семья состояла из мальчиков. В итоге она с радостью восприняла весть о возможной женитьбе Уилли на Этель Мэй Лейси, которая трудилась в их доме. Другая женщина также рассчитывала стать женой Уилли, но она была довольно властной и вряд ли по возрасту могла иметь детей, в то время как Мэй была на двадцать лет моложе Уилли. Елена особенно много не говорила Мэй о браке после того, как Уилли сделал предложение, но время от времени с беспокойством спрашивала ее: «Ты решила выйти замуж за Уилли?» Г–жа Уайт очень обрадовалась, когда Мэй, наконец, пришла к выводу, что этот брак совершался по воле Божьей. Свекровь начала немедленно помогать в свадебных приготовлениях.
| Этель Мэй и У. Уайт с сыновьями–близнецами Гербертом и Генри. На заднем плане дочери Уильяма Уайта Элла и Мэйбл (от брака с Мэри Келси) |
Елене Уайт не пришлось долго ждать, пока осуществятся ее мечты о внуках. Меньше, чем через одиннадцать месяцев после бракосочетания Мэй родила двух мальчиков. Свекровь, вспоминала она, «находилась прямо в той комнате, где сыновья родились. Хлопая в ладоши, она говорила: «Как я рада!» (Этель Мэй Лейси Уайт Карроу. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 11 июня; Адвентист Ревью, 1983, 7 июля).
Когда мальчики подросли, Елена и Сара Макентерфер каждое утро брали их с собой на прогулку в коляске. «Мальчики, — писала г–жа Уайт в 1897 году, — здоровые, розовощекие, беззаботные малыши… Они первыми слышали, когда коляска подъезжала к веранде. Оба бежали к бабушке, тянули к ней две пары рученок и кричали: „Гиги, Гиги". Это все, что они умели говорить. Им так хотелось покататься, что у меня не хватало духу сказать „Нет". Поэтому их укутывали в маленькие красные пальтишки и белые плюшевые шапочки… Обычно они были послушными и не доставляли хлопот, но теперь настолько оживлялись, что за ними нужен был глаз да глаз» (Письмо 164, 1897). Спустя шестнадцать лет внуки отплатили бабушке добром за добро, покатав ее на своем первом автомобиле. Г–жа Уайт сказала об этом так: «Это самая легкая машина, в которой она когда–либо ездила» (Письмо 11, 1913).