Однако большинству из нас не свойственны «героические» проявления веры, она выражается у нас, как правило, в повседневной обыденности. Поэтому в настоящей главе приведены примеры веры Елены Уайт, наиболее типичные для нашей жизни. Нам нужно помнить, что ее жизнь проходила так же, как наша. Подобно нам, она переносила испытания, трудности, искушения. И подобно нам, она должна была искать выход из любого положения.
Одной из причин многих трудностей, происходивших в жизни Елены Уайт, было ее слабое здоровье. Особенно тяжелый приступ болезни случился у нее в первый год пребывания в Австралии. «В течение семи месяцев, — писала она, — я страдала от малярии и ревматического артрита. В этот период я испытала самые ужасные мучения за всю мою жизнь». Е. Уайт перечислила серьезные недомогания, беспокоившие ее. Затем она заметила, что видит во всем этом «светлую сторону». «Мой Спаситель, — писала она, — находился рядом со мной. Я чувствовала Его святое присутствие в моем сердце и благодарила Его. Эти месяцы страданий были самыми счастливыми месяцами в моей жизни, благодаря общению с моим Спасителем… Я так благодарна полученному опыту, ибо через него лучше познакомилась с моим драгоценным Господом и Спасителем. Его любовь наполнила мое сердце. На протяжении всей моей болезни Его любовь, Его нежное сострадание служили мне утешением» (Рукописи 75, 1893).
Чтобы читатели не подумали, будто мы рассказываем о человеке, которому не знакомо чувство страха или беспомощности во время критических обстоятельств, мы обратимся к другому документу, из которого видно состояние г–жи Уайт во время ужасной болезни. Это поможет нам рассмотреть внутреннюю работу ума во время этого испытания, которое могло закончится для нее либо разочарованием и жалостью к себе, либо верой и доверием. Она написала нижеприведенные строки, когда болела восемь месяцев из одиннадцати, причем впереди не было видно просвета.
«Когда я впервые оказалась в беспомощном состоянии, — писала Е. Уайт доктору Д. X. Келлогу, — я глубоко пожалела, что пересекла огромные водные пространства. Почему я не в Америке? Зачем такие расходы в этой стране [Австралии]? То и дело я прятала лицо в одеяло и давала волю слезам. Но я старалась не потакать своим эмоциям.
Я спросила себя: „Елена, что все это значит? Разве ты не приехала в Австралию, считая своим долгом ехать туда, куда конференция решила направить тебя?"
Я ответила: „Да".
„Тогда почему ты ощущаешь себя совсем оставленной и унываешь? Не замешан ли тут враг?"
Я согласилась: „Да, это так".
Я поспешно вытерла слезы и сказала: „Довольно. Я перестану смотреть на темную сторону своей жизни. Останусь ли я жива или нет, я вручаю свою душу Тому, Кто умер за меня".
Я поверила, что Господь все усмотрит к лучшему, и в течение этих восьми месяцев бессилия у меня уже не появлялось ни отчаяния, ни сомнения».
Чуть выше в этом же письме она отметила связь ее молитвенной жизни с положительным настроем. «В долгие утомительные ночные часы, — писала она, — когда о сне и думать было нечего, я много времени посвящала молитве. Когда каждый нерв кричал от боли, когда мне казалось, что я не выдержу, мир Христа наполнял мое сердце и я испытывала хвалу и благодарность. Я знала, что Иисус любит меня, а я люблю Иисуса» (Избранные вести, т. 2, с. 234,
В другом случае, когда первая жена Уилли умирала от туберкулеза, Елена заметила, что та была разочарована собой. Оказалось, кто–то убедил Мэри, что если бы она имела достаточную веру, то Бог непременно исцелил бы ее. Г–жа Уайт, зная глубину веры Мэри, «сказала ей, чтобы она не смущалась от слов людей, но чтобы она покоилась в руках ее Спасителя, Который возлюбил ее и Который совершит все ради ее вечного блага» (Элла Уайт Робинсон. Интервью, взятое Джеймсом Никсом, 1967, 25 июля).
Другим жизненным переживанием, укрепившим ее веру, была смерть ее близких. Елена Уайт похоронила не только двух сыновей, но в 1881 году она потеряла мужа. Обращаясь к присутствующим на его похоронах, она рассказала, что, стоя у его смертного одра, она вначале чувствовала огромную тяжесть бремени. «Я молила Бога, — говорила г–жа Уайт, — пощадить его ради меня, не забирать его и не оставлять меня трудиться в одиночестве» (Очерки жизни Джеймса и Елены Уайт, 1888, с. 448).
Однако когда она размышляла о смерти Джеймса, то пришла к выводу, что не должна предаваться «бесполезной печали». «Это не вернет моего мужа. И я не настолько эгоистична, чтобы, если бы, конечно, я смогла потревожить его мирный сон и вернуть в жизненную борьбу. Подобно утомленному воину, он сложил свою жизнь».