«Русские социал-демократы, – указывал В.И. Ленин, – всегда признавали необходимость выделить из доктрины и направления народничества его революционную сторону и воспринять ее»[796]. Часто возвращаясь к оценке народничества (обычно в связи с освещением вопросов, связанных с крестьянством и крестьянским движением), В.И. Ленин разъяснял, в чем он видит революционную сторону народничества. «Ясно, – писал В.И. Ленин в 1912 г., – что марксисты должны заботливо выделять из шелухи народнических утопий здоровое и ценное ядро искреннего, решительного, боевого демократизма крестьянских масс»[797]. Ленин обличал ошибку некоторых марксистов, которые, критикуя «теорию народников, просматривают ее исторически-реальное и исторически-правомерное содержание в борьбе с крепостничеством», которые «забывают, что эти теории выражают передовой, революционный мелкобуржуазный демократизм, что эти теории служат знаменем самой решительной борьбы против старой, крепостнической России»[798].
Через все многочисленные высказывания Ленина о народничестве красной нитью проходит положение о том, что в крестьянском демократизме состоит «единственное реальное содержание и общественное значение народничества»[799]. Этим положением определяется ленинская оценка социальной сущности народничества. Имея в виду народничество в целом – на разных стадиях его эволюции, – Ленин оценивал народнические фразы о социализме, об уравнительности и пр. как простую словесность, облекающую «реальный факт стремления крестьян к полному равенству в политике и к полному уничтожению крепостнического землевладения»[800].
Вопрос о народничестве русский революционный марксизм теснейшим образом связывал с проблемой борьбы двух путей капиталистического развития России: «Одного пути, приспособляющего новую, капиталистическую Россию к старой, подчиняющего первую второй, замедляющего ход развития, – и другого пути, заменяющего старое новым, устраняющего полностью отжившие помехи новому, ускоряющего ход развития»[801]. В программах либералов, с одной стороны, и народников (объективно выражавших тенденцию крестьянского демократизма) – с другой, Ленин видел выражение развития обоих путей. Условно обозначая демократический путь буржуазного развития как американский – в отличие от прусского – В.И. Ленин писал: «Воюя с народничеством, как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества, как теории массовой мелкобуржуазной борьбы капитализма демократического против капитализма либерально-помещичьего, капитализма „американского“ против капитализма „прусского“»[802].
В работе «От какого наследства мы отказываемся?» В.И. Ленин отмечал, что «зародыши, зачатки народничества были, конечно, не только в 60-х годах, но и в 40-х и даже еще раньше»[803]. Впоследствии, в статье «О народничестве», Ленин указывал, что народничество «очень старо», что его «родоначальниками считают Герцена и Чернышевского»[804]. Говоря о связи с народничеством как Герцена, так и Чернышевского[805], Ленин, несомненно, имел в виду народничество в широком значении слова, совпадающем с известным ленинским понятием «старого русского крестьянского социализма», признававшего «мужика» «человеком будущего в России», вполне допускавшего возможность для России некапиталистического пути развития, верившего в особую роль русской крестьянской общины. В этом смысле бесспорно существовала самая прямая преемственность между выдающимися русскими революционными мыслителями 50 – 60-х годов и революционерами 70-х годов, лучшие представители которых вместе с тем, подобно боевым демократам-шестидесятникам, искали решения общественных задач на путях подготовки крестьянской революции. Идейная связь двух поколений демократов опиралась на общую социальную основу утопического социализма 60-х и 70-х годов как социализма крестьянского, отражавшего нужды и чаяния угнетенной, но рвавшейся к полной свободе деревенской трудящейся массы.
805
Напомним также известную мысль В.И. Ленина о том, что Чернышевский вслед за Герценом развил «народнические взгляды» и при этом «сделал громадный шаг вперед против Герцена» (Соч., т. 20, стр. 224).