Общественное движение в России в 60 – 70-е годы XIX века

Разумеется, В.И. Ленин при всем том ясно видел и подчеркивал огромное превосходство нового, пролетарского этапа революционного движения. Он писал почти на самом рубеже XX столетия: «Если деятели старой „Народной воли“ сумели сыграть громадную роль в русской истории, несмотря на узость тех общественных слоев, которые поддерживали немногих героев, несмотря на то, что знаменем движения служила вовсе не революционная теория, то социал-демократия, опираясь на классовую борьбу пролетариата, сумеет стать непобедимой»[824].

2. Западноевропейское социалистическое движение и общественное движение 70-х годов в России

[825]

В своей знаменитой книге «Детская болезнь „левизны“ в коммунизме» В.И. Ленин указывал, что примерно с 40-х и до 90-х годов XIX в. под гнетом невиданно дикого и реакционного царизма передовая мысль в России жадно искала правильной революционной теории. «Марксизм, как единственно правильную революционную теорию, – писал В.И. Ленин, – Россия поистине выстрадала полувековой историей неслыханных мук и жертв, невиданного революционного героизма, невероятной энергии и беззаветности исканий, обучения, испытания на практике, разочарований, проверки, сопоставления опыта Европы»[826].

Сформулированное впервые еще в 40-х годах, учение Маркса и Энгельса далеко не сразу сделалось господствующим и в европейском социалистическом движении. Там были распространены формы социализма, родственные в основном русскому народничеству[827]. Возрастающее влияние марксизма постепенно вытесняло отсталые, утопические учения. Марксизм становился знаменем рабочего движения сначала в более передовых, с точки зрения уровня капиталистического развития и сознательности пролетариата, странах.

Основание и деятельность Международного товарищества рабочих (I Интернационала, 1864 – 1872 гг.), появление первого тома «Капитала» Маркса (1867 г.), Парижская коммуна (1871 г.), рождение и боевой опыт ранней германской социал-демократии – все это в сильнейшей степени содействовало распространению марксизма и подготовляло его идейную победу.

В России интерес к революционному движению трудящихся Запада, связанному с марксизмом, был весьма значителен уже и в ту пору, когда среди передовой русской интеллигенции господствовали народнические взгляды.

Следует напомнить, что первое знакомство отдельных представителей прогрессивной русской общественности с произведениями Маркса и Энгельса восходит к 40-м годам. Некоторые из ранних работ Маркса и Энгельса были известны в кругу Белинского, а затем среди петрашевцев. Эмигрант Н. Сазонов, друг Герцена, поддерживавший с Марксом личные отношения, говорил в 1850 г. Марксу о своем признании основных положений «Манифеста Коммунистической партии». С начала 60-х годов знакомство с некоторыми произведениями Маркса и Энгельса становится в среде русского передового общества более широким. Показательно в этом отношении появление в 1861 г. на страницах «Современника» статьи Н.В. Шелгунова о положении пролетариата Англии и Франции, в которой был использован труд Энгельса «Положение рабочего класса в Англии». В печати тогда велось обсуждение изданной в русском переводе в 1860 г. книги немецкого буржуазного экономиста Бруно Гильдебранда «Политическая экономия настоящего и будущего», посвященной в своей значительной части борьбе против Энгельса, при этом «Современник» определенно и решительно выступил против Гильдебранда[828]. Примерно в те же годы внимание русских ученых-экономистов привлекла изданная в 1859 г. книга Маркса «К критике политической экономии»[829]. К концу 1869 г. относится появление в Женеве первого русского перевода «Манифеста Коммунистической партии»[830].

В 70-е годы резко усиливается популярность Маркса и Энгельса среди передовых представителей русской интеллигенции. Они становятся известными первым сознательным представителям русского пролетариата. Одновременно с этим вырастает также интерес к практической революционной борьбе рабочих западноевропейских стран.

Большое внимание привлекает к себе деятельность I Интернационала. Сами участники революционной борьбы 70-х годов придавали серьезное значение влиянию, которое оказывал Интернационал на русское движение. В своей речи на процессе 193-х Ипполит Мышкин рассматривал возникновение русской «социально-революционной партии» (так принято было в то время определять всю совокупность революционных кружков и групп) как результат реформы 1861 г. и влияния на русскую интеллигенцию передовой социалистической мысли Запада и «крупнейшего практического применения этой мысли – образования Международного общества рабочих»[831]. Разумеется, внутренние условия, внутренняя обстановка русской экономической и общественной жизни играли тут первую роль[832].

824

В.И. Ленин, Соч., т. 4, стр. 163.

825

Эта тема частично освещается также и в параграфе 6: «Рабочее движение 70-х годов».

826

В.И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 9.

827

См. В.И. Ленин, Соч., т. 18, стр. 544.

828

«Современник» № 3, 1861 г.; «Современное обозрение», стр. 67 – 74. Ср. статью А.Л. Реуэля «„Положение рабочего класса в Англии“ Ф. Энгельса в оценке русской журналистики 1860 г.». «Вопросы истории» № 5, 1948 г., стр. 93 – 102, а также вышедшую ныне книгу того же автора «Русская экономическая мысль 60 – 70-х годов XIX в. и марксизм», М. 1956.

829

Н.И. Сазонов сообщал Марксу в письме от 10 мая 1860 г.: «…B начале этого года профессор (имеется в виду профессор И.К. Бабст. – Ред.) …прочел в Москве публичный курс политической экономии, первая лекция которого представляла не что иное, как изложение Вашего последнего труда» («Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями», Госполитиздат, 1951, стр. 31).

830

Перевод во многом искажал мысли «Манифеста» (И.И. Прейс, «„Манифест Коммунистической партии“ в русских переводах». «Вестник Академии наук СССР» № 2, 1948 г., стр. 42 – 45). Авторство перевода, изданного в 1869 г., принято обычно приписывать М.А. Бакунину. Обоснованные возражения против установившейся традиции высказывает Б.П. Козьмин (основываясь на новых данных) в «Литературном наследстве», т. 63, М. 1956, стр. 700 – 701.

831

«Речи и биографии С.И. Бардиной, П.А. Алексеева, Г.Ф. Здановича, С.И. Агапова, И.Н. Мышкина», М. 1907, стр. 131.

832

Известный деятель революционного движения 70-х и начала 80-х годов (погибший в 80-х годах в Шлиссельбургской крепости) М.Ф. Грачевский писал в 1882 г.: «До боли в сердце горько становится при воспоминании об упреках, которые бросают в лицо русским революционерам в том, что они набрались „своих“ фантазий и утопий на Западе, что оттуда они вывезли идеи о необходимости борьбы труда с капиталом и поддерживающей его властью, что они их „вычитали“, русская жизнь их не дает… Мне дала эти идеи, как выводы, путем неотвязчивых дум, бессонных ночей, путем глубоких нравственных страданий, сама русская жизнь, она наталкивала меня на эти выводы, и я их не мог не сделать…» («Красный архив», т. V (18), 1926, стр. 155). Другой известный семидесятник – С.М. Кравчинский подчеркивал, что лишь поверхностному наблюдателю движение 70-х годов может показаться «беспочвенным и навеянным извне»: «Оно было коренным русским движением, вызванным недовольством крестьянской реформой» (С.М. Степняк-Кравчинский, Собр. соч., ч. VI, Пг. 1919, стр. 24).